Глава двадцатая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава двадцатая

Варник, Вернон и Харви пришли в себя после сокрушительной стычки с четырьмя щенками. Харви уже совершенно не хотелось гоняться за кем бы то ни было, однако раны, полученные Верноном и Варником, лишь еще сильнее раззадорили негодяев на то, чтобы изловить маленьких сенбернаров и жестоко наказать их.

— Должно быть, эти мелкие мерзавцы уже выдохлись, — сказал Варник. — Они не смогут долго держать такую прыть.

— И куда же они убежали, босс? — спросил Вернон. У него были забинтованы обе лодыжки, однако он пострадал куда меньше, чем Варник, которому пришлось накрутить на руку пухлую повязку.

Варник расправил на капоте старого грузовичка, украденного у полковника Хаппера, карту местности.

— Они должны держаться подальше от дорог, — предположил он. — Я думаю, они направились в национальный парк. — Он указал на карту. — Вот там и нужно их искать.

— Отлично, — весело заявил Харви. — Мне нравятся национальные парки. Если повезет, мы увидим там разных животных, и еще гейзер, и…

— Заткнись, — рявкнул Варник. — Мы не на экскурсию идем, чтоб ты знал. Полезайте в машину.

Плечи Харви поникли.

— Простите, босс.

Варник включил зажигание, и старенький пикап загромыхал вниз по холму к воротам национального парка.

Смотрительница парка стояла у ворот, глядя, как подъезжает грузовик. Она подняла руку, и Варник остановил машину.

— Доброе утро, — сказала смотрительница. — Давайте посчитаем. Трое взрослых и машина… это выходит семьдесят пять долларов.

— Семьдесят пять баксов! — воскликнул Варник. — Я не собираюсь покупать этот парк. Я просто хотел немного прогуляться здесь.

— Да, сэр, — отозвалась смотрительница. — Я это понимаю. Но входная плата за троих взрослых человек плюс один автомобиль составляет семьдесят пять долларов. Служба Национальных Парков нуждается в каждом пенни, которое только может получить.

— Пенни я могу отдать, — проворчал Варник. — А сколько заплатят двое взрослых и ребенок?

— Пятьдесят долларов, сэр.

— И сколько лет может быть ребенку?

— Ребенок должен быть в возрасте до тринадцати лет включительно, сэр.

Варник указал на Харви.

— Да, но ему всего двенадцать. Он просто выглядит старше своего возраста, вот и все.

— Хорошая шутка, сэр, — без улыбки ответила смотрительница. — Платите за вход. С вас семьдесят пять долларов.

— Вернон, — сказал Варник. — заплати этому типу… то есть девушке. Я хочу сказать, заплати этой доброй женщине.

— Почему я? — заспорил Вернон.

— Потом что у меня нет денег, — прошипел Варник.

Вернон, ворча, извлек бумажник и неторопливо отсчитал ровно семьдесят пять долларов.

— Я хотел бы получить квитанцию, — заявил Вернон, — чтобы потом стрясти с босса возмещение за свои расходы. Это деловые расходы.

Смотрительница парка выписала квитанцию.

— Счастливой экскурсии, господа.

— Хорошо, хорошо, — пробурчал Варник. — Всегда рады.

Они въехали на территорию национального парка и поставили грузовик на стоянку.

— Отсюда нам придется идти пешком, — сообщил Варник.

— Ну и ладно, — отозвался Вернон. Его куда больше интересовало, сможет ли он получить с босса свои семьдесят пять баксов.

Харви радостно двинулся вперед.

— Я часто приходил сюда в детстве. Еще тогда, когда был бойскаутом!

— Ты был бойскаутом? — переспросил его Варник.

— Конечно, был. У меня даже остались все полученные мной грамоты. Когда вернемся в город, я их вам покажу.

— Не нужны мне твои дурацкие грамотки, — злобно ответил Вернон.

— И мне тоже, — сказал Варник. — Все, что мне нужно — это изловить этих проклятых щенков, продать их и убраться из города.

— Я с вами, босс.

— Но сперва нам нужно найти этих нахальных псин.

Некоторое время — точнее, большую часть дня — они слонялись по парку, но не нашли и следа беглых щенков.

— Что ж, поразмыслим, — сказал наконец Варник. — Если бы ты был щенком, то что для тебя было бы важнее всего на свете?

«Я есть хочу», — скулила Чубби.

«Снова о своем желудке», — проворчал Чайковский.

«Простите, но я ничего не могу с этим поделать. У меня потребности, — жалобно сказала Чубби. — Мне нужно много питаться, потому что я быстро расту.»

«Я бы тоже не отказалась что-нибудь скушать, — поддержала ее Долли. — В последний раз мы рылись в отбросах уже довольно давно.»

«И что нам делать?» — вопросила Чубби.

«Мы поищем еду», — пообещал Мо.

Они старательно искали что-нибудь съедобное на всем протяжении пути. Им даже два раза попались урны, но в них практически не было ничего съедобного, и когда перевалило за полдень, все четверо щенков были страшно голодны.

«Что же нам делать?» — спросил Чайковский.

«Продолжать двигаться», — ответил Мо.

Щенки пробежали еще несколько сотен метров. Затем неожиданно Чайковский сказал:

«Знаешь, Мо, хотелось бы мне знать: кто назначил тебя вожаком? Ты всегда говоришь нам, что делать, и это начинает действовать мне на нервы.»

Мо был потрясен злыми словами Чайковского.

«Я… я делал то, что считал нужным, чтобы привести нас домой.»

«И разве мы пришли домой? — Чайковский оглянулся по сторонам. — Ха, как странно! Это вовсе не похоже на дом!»

«Не знаю, почему ты разговариваешь со мной таким тоном, — обиженно ответил Мо. — Я вовсе не хотел быть большой шишкой. Просто кто-то должен был вести нас вперед, вот и все. Кроме того, я не всегда был главным. Долли напугала медведя. Чубби перебежала дорогу и нашла первый контейнер с отбросами…»

«И мы все сражались с плохими людьми и удрали от них, — добавила Долли. — Чайковский, мне кажется, ты несколько несправедлив к Мо.»

«Но он так раскомандовался!»

«Я вовсе не собирался этого делать, — отозвался Мо, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Я так же голоден, как и вы. Я так же устал, как и вы… Я так же напуган, как и вы. Я тоже хочу домой. Я хочу увидеть маму, папу и всех остальных. Я не хотел, чтобы мы бродили по лесам, но нам пришлось это сделать. Если бы мы не сбежали, нас бы продали поодиночке и мы уже никогда не увидели бы друг друга. Никогда в жизни… Вы это понимаете?»

Четверо щенков остановились посреди дороги и посмотрели друг на друга, испуганные и подавленные тем, что выпало на их долю в последние дни. Они крепко любили друг друга, но они были слишком юны и сбиты с толку, оторваны от любящей и любимой семьи и заброшены в мир, которого не знали и не понимали.

«Если я вел себя слишком… по-командирски, то простите меня. Я этого не хотел. Я просто делал все, что мог, только и всего.»

«Мы понимаем, Мо, — откликнулась Чубби. — Ты все делал правильно. Поверь, я не буду зря говорить.»

Мо покачал головой.

«Кажется, Чайковский считает, будто я пытаюсь заставлять вас делать то или иное. А я не желаю быть паханом, диктатором или кем-либо в этом роде.»

«Да нет же, Мо, все нормально, — заверила Долли. — Ты же знаешь, как и все мы, что кто-нибудь должен быть вожаком — собакой-альфа.»

«Чайковский, ты ничего не хочешь сказать Мо? — спросила Чубби. — Мы знаем, что ты просто голоден и устал. Мы знаем, что ты вовсе не имел в виду то, чего наговорил ему.»

«А ты, Мо, пообещай, что не будешь сердиться на Чайковского, — попросила Долли. — Мы не ушли бы так далеко без вас — без вас обоих.»

Чайковский и Мо покосились друг на друга, потом отвели глаза. Оба они были пристыжены этой неожиданной стычкой.

«Ну… — промолвил Мо несколько секунд спустя, — я не буду сердиться, если он тоже не будет…»

«Я наверное… тоже не буду сердиться, — отозвался Чайковский. — Мо, извини меня. Наверное, просто я устал сильнее, чем мне казалось.»

«Что ж, — уже спокойнее сказал Мо, — мне кажется, мы почти вышли из леса. Я чувствую, что до дома уже не так далеко.»

«Теперь идти будет легче», — согласилась Долли, почувствовав неожиданный прилив сил и оптимизма.

«Верно, — радостно кивнула Чубби. — Скоро мы будем вместе с мамой и папой, и Тэдом, и Эмили, и Райс, и мистером Ньютоном, и миссис Ньютон… И они дадут нам много-много всякой вкусной еды! Больше, чем мы видели за всю свою жизнь!»

«Точно! — поддержал ее Чайковский. — Наши беды почти кончились. Если уж мы дошли сюда, то дойдем и до дома!»

«Несомненно, — сказал Мо. — Идемте. Все… — Он остановился и посмотрел на брата. — Скажи это ты.»

«Следуйте за мной!» — воскликнул Чайковский.

— Ага! Попались, крысята вонючие! — Прямо перед ними на тропе стоял Варник. Он хлопнул в ладоши и злорадно потер руки, глядя сверху вниз на маленьких сенбернаров.

«Ой!» — вскрикнула Чубби.

«Бежим!» — закричал Мо.

Четверо щенков развернулись и остановились, не пробежав и двух шагов. Прямо позади них стояли Харви и Вернон. Они расставили руки, готовые схватить щенков, если те попробуют удрать.

«О нет!» — взвыла Долли.

— Кажется, игры в догонялки закончились, — проворчал Варник. — Вам же лучше будет, если вы будете вести себя смирно. Хватит фокусов.

Щенки переводили взгляд с Вернона и Харви на Варника, понимая, что игра действительно окончена. Все четверо сенбернаров готовы были заплакать.

И тут неожиданно прогалину, где разворачивались эти трагические события, озарила яркая короткая вспышка белого света, похожая на сполох молнии.