Глава десятая

Глава десятая

В тот же день, поздно вечером, когда семья Ньютонов уже разошлась по своим комнатам, Райс беседовала с Бетховеном.

Она снова и снова обсуждала свой короткий разговор с Марком, пытаясь найти в нем какой-то скрытый смысл.

— Понимаешь, я знаю — это не означает, что я нравлюсь ему.

Бетховен утвердительно кивнул.

— Как ты думаешь, Бетховен, — я ему нравлюсь?

Бетховен наклонился и нежно лизнул девочку в лицо. Райс хихикнула.

— Что ж, я знаю, что по крайней мере тебе я нравлюсь.

Она крепко обняла своего замечательного пса и вздохнула.

— Везет тебе, Бетховен, — тебе не тринадцать лет, — прошептала девочка в огромное мохнатое ухо сенбернара. В награду ей достался еще один мокрый «поцелуй».

— Думаю, ты тоже прекрасный друг. — Обхватив Бетховена за шею, Райс прижалась к нему лицом. — Спокойной ночи, Бетховен.

В комнату заглянул отец девочки.

— Спокойной ночи, дочка, — сказал он. Потом указал на Бетховена: — А ты пошел вон!

Бетховен беспрекословно спрыгнул с кровати и следом за мистером Ньютоном вышел из спальни Райс.

Задержавшись в коридоре, мистер Ньютон постучал в дверь ванной.

— Тэд, ты здесь?

— Да, папа.

— Марш в постель!

— Хорошо, папа.

Тэд стоял перед зеркалом в ванной, сняв рубашку. Несколько секунд он внимательно разглядывал свое отражение, потом поднял свои тощие руки и принял позу «качка», напрягая хилые мышцы. Несколько секунд он взирал на себя в зеркале, а потом усмехнулся, припомнив свою стычку с верзилами. Этой ночью его уж точно не будут мучать кошмары…

Примерно час спустя все дети Ньютонов уже сладко спали в своих кроватях. Джордж и Элис тоже собирались лечь спать. Джордж все еще сиял от радости по поводу хороших новостей, сообщенных им сегодня Брэдом и Брай. В голове его вереницей проносились лучезарные видения.

Он уже прикидывал, на что он потратит те деньги, которые он еще не получил.

— Первым делом мы обзаведемся новым большим домом. Через несколько лет, проезжая мимо этого домишки, мы будем смеяться — в какой конуре мы жили!

Элис нахмурилась.

— Может быть, для тебя это и конура. А я люблю этот дом.

— Конечно, милая. Но когда наши дела пойдут в гору, вся наша жизнь совершенно переменится.

Что-то все же тревожило Элис. Джордж буквально на глазах становился другим, и Элис не была уверена, что это ей нравится.

— Знаешь, с тех пор, как ты начал искать инвесторов…

Джордж сел на край постели.

— Ты же сама хотела, чтобы я расширил свое предприятие, — ответил он тоном оправдания.

— Я просто хотела быть счастливой.

— Ты сказала, что тебе все равно. Ты сказала, что вернулась бы к работе, если бы нам удалось расширить предприятие.

Для Элис это было больным местом. Она не хотела возвращаться на работу. Она хотела остаться дома, вместе со своими детьми.

— Ну…

— Это очень важно, — продолжал Джордж. — Это очень важно, чтобы ты снова вышла на работу.

— Я знаю, Джордж, но все остальное не менее важно, — возразила Элис, пытаясь заставить мужа увидеть здравый смысл в ее словах. Он пояснил причины своих действий, теперь ей хотелось пояснить свои. — Мне нравится быть здесь, дома, когда дети возвращаются из школы. Я не хочу, чтобы за ними присматривал кто-то другой.

— Мы найдем хорошую нянечку, чтобы она приглядывала за ними, — сказал Джордж. — Очень ответственную. И такую, чтобы она сумела понравиться детям.

— Ну, не знаю, — неуверенно отозвалась Элис. — Мне кажется, что это слишком высокая цена для того, чтобы платить за твои освежители воздуха.

— Освежители воздуха — это моя жизнь, — произнес Джордж.

— А моя жизнь — моя семья, — парировала Элис.

На миг в комнате воцарилось молчание. Джордж чувствовал себя неуютно при мысли о том, что жена сердится на него.

— Милая, — промолвил он.

Неожиданно Элис резко села на кровати.

— Ты слышишь что-нибудь?

Джордж прислушался.

— Нет.

— Кажется, телевизор включен.

— Я пойду проверю, — сказал Джордж, вылезая из постели.

Бетховена заперли в его загоне, однако он был еще не готов улечься спать. Он выбрался из загона через свой тайный подкоп, обежал дом по кругу и проник внутрь через открытое окно подвала. Поднявшись по ступенькам, Бетховен зашел в гостиную. Наступив на пульт управления, пес включил телевизор и уселся на диван посмотреть ночной выпуск новостей.

Ни один из репортажей не заинтересовал его до тех пор, пока диктор не начал говорить о пропавших собаках. Тут-то Бетховен насторожил уши!

— За последний год, — вещал диктор, — в пять раз увеличилось число сообщений о пропаже домашних собак. Полиция предполагает, что в городе действует банда похитителей собак.

«В каком ужасном мире мы живем!» — подумал Бетховен. И в этот момент он услышал на лестнице шаги Джорджа. Спрыгнув с дивана, сенбернар спрятался в кухне.

Джордж вошел в гостиную и уставился на телевизор. Он был уверен, что выключил «ящик» вечером. Дети все давно уже спали, Бетховен находился у себя в загоне. Джордж пожал плечами и выключил телевизор. Наверное, он все-таки забыл сделать это вечером.

Вернувшись в спальню, мистер Ньютон снова залез в постель. Он заметил, что жена лежит на боку, натянув одеяло на голову. Джордж был уверен, что она на него обижена.

— Ты была права. Кто-то оставил телевизор включенным.

Миссис Ньютон ничего не ответила. Джордж понюхал свои ладони.

— Знаешь, сколько я ни моюсь в душе, а мои руки все равно пахнут Бетховеном.

Элис ничего не сказала в ответ. Джордж забеспокоился по-настоящему.

— С тобой все в порядке? Почему ты молчишь?

Вздохнув, Джордж тоже лег набок, спиной к жене.

— Наверное, ты все еще на меня сердишься. Не могу винить тебя, но…

И тут он наконец-то почувствовал рядом с собой признаки жизни. Шорох одеяла, уютное шевеление. А затем Джорджа нежно поцеловали в ухо. Он улыбнулся.

— О-о-о! Кажется, ты на меня все-таки не злишься.

Теплый влажный язык прошелся по его уху, потом по шее.

— Значит, я все-таки не такой плохой муж, как может показаться…

Ласки языка становились все более страстными.

— О-о! — произнес Джордж. — Как хорошо!

И тут открылась дверь ванной, и в спальню вошла миссис Ньютон.

— Джордж, с кем ты разговариваешь?

Очень медленно Джордж повернулся на другой бок, широко раскрыв глаза. Потом шире… еще шире… Он буквально уткнулся в слюнявую морду Бетховена, восторженно смотревшего на него своими огромными карими глазищами. Мокрый и горячий розовый язык пса прошелся по лицу мистера Ньютона.

Джордж подскочил, как будто его ужалила оса.

— А-а-а! — закричал он. — Пошел вон! — И спихнул Бетховена с кровати.

Сенбернар со всех ног бросился вниз по лестнице, а Джордж Ньютон помчался за ним. Некоторое время они гонялись друг за другом по всему дома, пока наконец не оказались у дверей черного хода. Джордж схватил Бетховена за ошейник и отволок его в загон.

— Ах ты, мерзкая, гадкая тварь! — прорычал Джордж, расхаживая взад-вперед перед оградой. — Теперь ты до конца жизни будешь сидеть в этом загоне и никогда не выйдешь отсюда! Никогда! Ты меня слышишь? НИКОГДА!

У Бетховена был невероятно печальный вид. Он положил голову на лапы и изо всех сил старался показать, как ему стыдно за свое плохое поведение. Бетховен очень хотел предупредить Джорджа о том, что сейчас произойдет.

— Гав! — сказал Бетховен.

— Молчать! — закричал мистер Ньютон.

— Гав! — повторил пес.

— Я сказал, молчать!

В этот самый момент автоматически включилась система полива лужайки. Из труб, проложенных на уровне земли, брызнули струйки воды — словно взбесившийся душ, бьющий сверху вниз. Холодная вода мигом промочила пижаму мистера Ньютона. Со всех сторон от него и прямо под ним били фонтанчики воды. Через несколько секунд он был мокрым с ног до головы.

— АХ ТЫ, ПАРШИВЫЙ ПЕС! — заорал мистер Ньютон.

Бетховен еще секунду или две наблюдал, как мокнет под холодным душем его хозяин. А потом сенбернар отправился в свою славную сухую конуру и улегся на подстилку. Зевнув, он положил голову на лапы. Прошедший денек был на редкость удачным.