Глава четырнадцатая. Браконьеры. Прозрачное озеро и Никитич
Глава четырнадцатая. Браконьеры. Прозрачное озеро и Никитич
Для ночевки мы выбрали отличную заводь с ровной поляной, обрамленной кустами орешника. Вода в заводи была теплая, как чай; в ней резвились пузатые жуки плавунцы.
После ужина, при свете костра, я поставил палатку, разместил в ней рюкзак и постелил спальник, и уже хотел позвать Дыма, чтобы укладываться спать, как вдруг у берега сильно плеснуло. Потом еще раз. В темноте я ничего не смог рассмотреть, заметил лишь, что Дым вцепился во что-то и пытается вытащить из воды.
Подойдя ближе, я оторопел – Дым тянул за хвост… крокодила! Речной гигант бешено сопротивлялся, но Дым напористо выволакивал его на песок, при этом рычал и мотал головой. Надо было немедленно прекратить эту схватку, Дым только отчасти понимал, какая ему грозит опасность, если монстр окажется на берегу. Я схватил увесистую корягу (одну из заготовленных Дымом для костра), но когда подбежал к месту сражения, увидел – мой друг вытащил на берег… рыболовную сеть. Огромную браконьерскую сеть с поплавками из коры и свинцовыми грузилами, с бьющейся рыбой.
Освободив рыбу и выпустив ее в реку, я начал сворачивать сеть. Дым, довольный, с чувством выполненного долга, топтался рядом и тщательно следил за моими действиями; на поплавки внимания не обращал, но каждое грузило обнюхивал и пробовал на зуб. Тут-то я и понял, чем его привлекла сеть.
– Теперь наша задача – найти Петрова и передать ему эту хищническую снасть, – сказал я Дыму и он понимающе вильнул хвостом.
Сеть я спрятал в корме лодки. Потом затушил костер, мы с Дымом залезли в палатку и улеглись на спальник. Я пожелал своему другу «спокойной ночи», в ответ он что-то сонно прогундосил – я не разобрал что именно, поскольку сразу отключился. В тот первый день мы взяли слишком бурный темп и, конечно, переутомились.
Рано утром Дым выскочил из палатки и на кого-то обрушил грозный лай. Я вылез вслед за ним. Над рекой стоял туман, но было отчетливо видно, как недалеко от нашей лодки бродят двое мужчин. Они ходили по мелководью и что-то шарили в осоке. Дым безбоязненно кружил около них и беспрерывно лаял, яростно откидывая задними лапами землю. Заметив меня, мужчины подошли. Оба небритые, взлохмаченные, с тяжелыми взглядами, только один в кепке, а другой в соломенной шляпе.
– Слушай, отец! Ты тут сеть не видел?
– Видел и спрятал, – смело сказал я, чувствуя мощную поддержку Дыма. – Передам ее Петрову. Знаете его?
– Как не знать. А ты тоже что ли начальник?
– Я не начальник, просто не люблю тех, кто думает только о себе. Сколько сеть загубит икринок и донных трав? А нутрий?! Вам удочек что ли не хватает?! Надо беречь свою речку.
– Слушай, батька, – грубо перебил меня тот, что был в кепке. – Отдай сеть по-хорошему!
– А то тебе плохо будет! – зверским голосом процедил его напарник в шляпе и, вскинув кулак, показал, что готов применить силу.
Я приготовился биться не на жизнь, а на смерть, мгновенно окрестив незваных пришельцев Кепкой и Шляпой. Но Дым не стал ждать, когда противник приведет свои угрозы в действие. Злобно оскалившись и издав громовой рык, он прыгнул и вцепился в руку Шляпы (а хватка у него – будь здоров!). Тот истошно заорал, отпрянул, шляпа с него слетела. Кепка хотел было пнуть Дыма, но не учел, что у собак отменная реакция – он только занес ногу, а мой друг уже цапнул его, порвав штанину.
– Убери свою зверюгу! – кричал Кепка, отбиваясь от наседающего Дыма.
– Ты за это ответишь! – вторил ему Шляпа, уже без своего головного убора.
Но моего рассвирепевшего друга не так-то просто было утихомирить, он яростно хрипел и готов был растерзать наших противников. Я с трудом оттащил его от них, но он еще долго посылал им злобные взгляды. Только когда Кепка со Шляпой, бормоча ругательства, заковыляли прочь от нашего лагеря, Дым швырнул в их сторону головешку и немного успокоился; а полностью остыл после завтрака – овсяной каши на сгущенке, которую мы оба любим.
Насытившись, Дым стал кататься на спине, то и дело задирая лапы, как спортсмен, установивший рекорд. Я так и не понял, чему он радовался – вкусной каше или победе над Кепкой и Шляпой.
В то утро мы прошли на байдарке немного. Через пару километров от места ночевки, Дым подал сигнал и сделал стойку в сторону левого берега. Там в лугах виднелись косцы. Я пристал к берегу, чтобы узнать, где село Высоцкое – хотел разыскать Петрова и передать ему браконьерскую сеть.
Пока я привязывал лодку, Дым заметил недалеко от косцов отару овец; принюхался, пригнулся и вдруг, крадучись, пополз к ним – явно решил поохотиться. Все-таки в нем сильны волчьи инстинкты, – подумал я и окликнул «охотника»:
– Дым, ко мне! Тебе овсяной каши мало? Что за повадки?!
Дым поднялся с земли, прогнул спину – Я просто их попугал, чтоб не теряли бдительность.
Косцы встретили нас радушно, словно родственников: меня угостили огурцами, а Дыму протянули печенье, от которого он деликатно отказался – поблагодарил кивком и отвернулся – он ничего не берет из чужих рук.
– Мы туристов уважаем, – заулыбались косцы. – Слушайте внимательно. За поворотом река впадает в озеро. Там на берегу времянка старика Никитича. Он покажет, где Великая снова вытекает из озера, даст наводку. А там и Высоцкое рядом. В селе Петрова знает каждая кошка, собака и ворона.
Озеро представляло собой два круглых водоема, соединенных узкой протокой – по форме оно напоминало большие очки. В обоих водоемах поражала неправдоподобно чистая вода. Несмотря на немалую глубину, на дне просматривался каждый камень, каждая створка моллюска. Солнечные лучи пробивали толщу воды насквозь и на дне играли солнечные зайчики.
– Красотища! – выдохнул я, но Дыму было не до красот – он пристально осматривал берега, выискивая лачугу старика Никитича.
Как каждый капитан, он был нацелен на главное, а всякие второстепенные вещи его не интересовали.
На берегу второго водоема, среди серебристых ив, стояла ветхая фанерная постройка. Я сразу подумал, если начнется ураган, этот домишко непременно сдует в воду, и представил хозяина жилища крепким, отчаянным смельчаком, а нас встретил щуплый мужичок; на его загорелом лице особенно выделялись глаза – прозрачные, такие же, как вода в озере.
– О-о! Серьезный турист ко мне пожаловал, – обрадовался он и кивнул на Дыма: – А пассажир-то каков!
Дым обиделся и отвернулся. Мне пришлось объяснить.
– Он не пассажир, а капитан.
– Ой! В самом деле, доблестный капитан! И как я сразу не разглядел, – поправил дело хозяин фанерного жилья. – Многоопытный речник, всего повидавший немало. И ракушками оброс с головы до лап… А мы тут сухопутные. Только волны от берега отгоняем.
– Мы хотим узнать, где вытекает Великая? – провозгласил я.
– Пока не попьем чайку, не покажу, – засмеялся хозяин.
Это был Никитич. Он оказался чудаком. Мы поднимались по тропе к его обители и он с каждым шагом меня удивлял. Во-первых, на тропе стояла калитка с вертушкой, а изгороди не было! Тем не менее, Никитич провел нас с Дымом именно через калитку, да еще кивнул на надпись: «Осторожно! Злой козел и свирепый гусь!». Во-вторых, пока мы шли, Никитич сказал, что в районе озера знает каждое дерево и даже разговаривает с ними. В-третьих, Никитич держал в доме козла и гуся, которых называл Савелий и Васька.
– Савелия в селе хотели забить, – пояснил Никитич. – А все за что? Он всегда играл с ребятами. И до школы их провожал. А потом стал заходить и в школу. Представляешь, идут уроки, вдруг по коридору цок-цок? Все прислушиваются, а он – бац! – рогами в дверь и заглядывает в класс. Все хохочут. Ну директор и начал говорить «срывает уроки»… В общем, решили Савелия забить, а я забрал его сюда. Теперь он всех людей боится.
В самом деле, при появлении Дыма, козел не дрогнул, а увидев меня, скрылся за постройкой.
– А Васька, – продолжал Никитич, – сам отбился от стаи и приплыл ко мне. Он ласковый. По утрам будит меня, легонько щиплет за ухо.
Вероятно, чтобы проявить свою ласковость, гусь подошел к Дыму, хотел и его пощипать за ухо, но мой друг не оценил этот порыв – нахмурился и отошел в сторону.
Около фанерного строения Никитич похвастался ветряком, который собрал сам и который давал ему электричество, а войдя в хижину, показал макет парома, который он собирался строить, чтобы переправлять жителей села на другую сторону озера, где, по его словам, начинались грибные и ягодные места.
– Да ты, Никитич, инженер. Мастер с размахом, – поразился я.
– Инженер самоучка, – усмехнулся Никитич, разжигая самовар. – Не инженер, конечно, но рукастый. И голова немного варит. Здесь-то у меня, как ты понимаешь, времянка, а изба в селе. В нее перебираюсь только на зиму. Здесь-то, видишь, раздолье, тишина. Можно пописать стихи. Вот послушай!
Никитич взял с полки школьную тетрадь и начал читать свои произведения.
Он читал целый час. За это время мы выпили полный самовар, а Дым успел подремать у моих ног. Несколько раз в жилище заглядывали Савелий с Васькой, не в силах понять, чем мы так долго занимаемся.
Стихи Никитича меня потрясли, в них были десятки советов, как дожить до ста лет и не быть старым. Никитич хотел осчастливить все человечество. На реке Великой живут великие люди, – подумал я и сказал:
– Ты, Никитич, мудрый поэт. Будь я членом правительства, я дал бы тебе премию.
– Да какой там мудрый! – поморщился Никитич. – Не мудрый, а опытный. Кое-что подметил и записал. Может, кому пригодится. Каждый должен сделать что-то полезное для других, верно? Ты сам-то чем занимаешься?
Я начал рассказывать, но Никитич торопливо меня перебил:
– Скажи главное – ты в жизни движешься вперед или стоишь на месте? Я имею в виду работу, а не поход на лодке.
– Как тебе сказать. Вроде, двигаюсь, но медленно.
– То-то и оно. Сам знаешь, в нашем возрасте надо все силы бросить на работу. Времени-то маловато осталось. Вот я еще запланировал смастерить снегоход. Зимы-то у нас здесь снежные, занесет, так до райцентра не доберешься. А если кто в селе заболеет? Как думаешь, стоящее дело?
– Не то слово. Необходимое!
Никитич стал потирать руки, готовый приняться за дело прямо сейчас.
– В деревне обо мне всякое балакают. И зависти, и сплетен хватает. А я делаю свое…
Дыму давно надоел наш разговор, и стихи и планы Никитича, и любопытные козел с гусем, которые топтались в двери, он спустился к озеру и притащил мне весло.
– Вот это да! – удивился Никитич. – Капитан-то какой деловой! С ним не расслабишься. И правильно, это по мне. Дело прежде всего.
Провожая нас, Никитич показал, в каком месте Великая вытекает из озера и предупредил:
– Там осторожней! Там водовороты, пьяная вода. Хотя, с таким капитаном не пропадешь… В общем, пройдете на лодке немного, минуете лесок и там село на пригорке. До него всего ничего, два-три взмаха весла.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая В тот вечер обстановка в доме Ньютонов была довольно напряженной. Слишком многое случилось в тот день. Сперва страшный случай с Эмили, упавшей в бассейн у Девонии. А потом миссис Ньютон еще пришлось возвращаться домой и готовить ужин для Брай и Брэда.
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Джорджу Ньютону потребовалось некоторое время на то, чтобы успокоиться, но в конце концов Элис уговорила его подняться из подвала и более-менее взять себя в руки. Однако хотя мистер Ньютон был демонстративно-сдержан, все трое детей понимали, что тот
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Первый день, проведенный щенками средь дикой природы, клонился к вечеру. Солнце опускалось за горизонт, небо темнело. Большую часть дня Мо вел всю стаю вперед, по сильно пересеченной местности. Щенки не знали, насколько далеко им удалось уйти, однако
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Утром трудно было поверить, что ночью над озером бушевала такая страшная гроза. Ярко светило солнце, небо было чистым и синим, и единственным следом шторма оставался резкий ветер, ерошащий гладь озера.«День за днем» вышла из порта в начале десятого,
Глава четырнадцатая В СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ
Глава четырнадцатая В СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ На исходе марта в долину пришла весна. Чтобы определить это, потребовался бы специалист. Чарльз все еще кашлял. Сидни все еще кутал шею в шарф. Старик Адамс все еще каждое утро вышагивал мимо коттеджа в вязаном шлеме, который заметно
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая — Знаешь, ты кто?..… — спросил Вовка, не находя слов для возмущения. — Ты… Ты… Ты — симулянт!— Аф! — с готовностью согласился Георгин.«Хоть горшком назови, только в печь не ставь!» — было написано на его светящейся преданностью и нахальством
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая По чернотропу егерь взял на охоту и Найду. Стоял ноябрь. Мокрые от растаявшего инея верхушки сосен блестели на солнце. В тени же под деревьями кусты и перья папортника светились морозным серебром, палая листва, будто прожаренная на сковородке, жестко
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Окаменела, пошла трещинами от морозов земля. Под черный прозрачный лед, в самую пропасть омута ушел любимый Подкрылком сом-дояр. Стоял в бивших со дна ключах, обрастал слизью. Утянули из замерзающих полыней в теплые моря последние стайки жирных
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая — Ты больше всех понимаешь. Ты в этом деле спец, командуй, как им перекрыть выходы, — сказал егерю полковник Инчерин. Военный охотовед поморщился. Венька долго молчал, думал.Дальним концом сосняк уходил на север, за холмы, к Большому лесу. Узким южным
Глава четырнадцатая НЕУТЕШИТЕЛЬНАЯ ВЕСТЬ
Глава четырнадцатая НЕУТЕШИТЕЛЬНАЯ ВЕСТЬ После крутого склона тропа с километр вела по гребню, поросшему вереском. Она была хорошо утоптана, и Томи до самого конца гребня бежал изо всех сил, каждую минуту ожидая, что нагонит тех, кто шел впереди. Судя по следам, мужчина нес
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая Рой весело махал хвостом у калитки. Время от времени он приседал на передние лапы, словно делая реверанс, и подпрыгивал.Но ничто в эту минуту не могло бы заставить Томи оторваться от того места у стены под раскрытым окном учительской, где они вместе с
XVI. Голубое озеро
XVI. Голубое озеро В середине апреля, когда казалось, что весна наступила бесповоротно, когда обильные снега растаяли даже в лесах, и вернувшиеся с юга птицы наполнили их радостным гомоном, откуда-то с ледяных пространств Арктики на среднюю полосу России налетел запоздалый