Глава двадцать шестая. Незадачливые туристки. Очередная находка Дыма

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава двадцать шестая. Незадачливые туристки. Очередная находка Дыма

Утром, после плотного завтрака, Дым улыбнулся и радостно гавкнул – Пора в путь-дорогу! Схватив жилетку, он, прихрамывая, потащил ее к байдарке. Потом мы разобрали палатку и, вместе с вещами, тоже поднесли к лодке и уложили в нос и корму.

– Вперед, дружище! – ликующе возвестил я и помог своему хромоногому капитану взойти на «капитанский мостик».

Погода, как и все предыдущие дни, была отличной, мой друг чувствовал себя неплохо, и наша лодка на всех парах неслась вниз по реке.

На мосту через Великую, как и накануне, сидели мальчишки с удочками. Мы причалили чуть в стороне и пошли в медпункт.

– Вот, явился к вам третий раз, – сказал я докторше Нине. – Наверно, уже надоел, но простите. Во-первых, хочу познакомить вас с моим героическим другом. Во-вторых, пожалуйста, осмотрите его. После сражения с черными копателями, у него несколько ранений.

– Надо же, нашелся! – удивилась докторша. – Но я представляла его гигантом, а он такой небольшой, худющий.

– Он железный парень, – сказал я. – В смысле характера и в смысле увлечения железом.

Дым не очень любит людей в белых халатах (прекрасно помнит уколы – прививки от чумки, бешенства и гепатита) и ему не нравится запах лекарств, но докторше доверился – сразу почувствовал, что она человек доброжелательный, и терпеливо перенес все ощупывания и разглядывания. Докторша выдала мне глазные капли, объяснила, как делать примочки на глаза и посоветовала поменьше бывать на ярком солнце.

– Остальное заживет быстро, – сказала и улыбнулась. – У двор-терьеров хорошая иммунная система.

На песчаной круче у моста, пока я спускал байдарку, Дым вдруг стал что-то раскапывать. Откидываясь назад, одной здоровой лапой пытался докопаться до какого-то глубоко лежащего железа, при этом страшно рычал и повизгивал. Даже больной он не оставлял своих замашек.

– Дым, тебе нельзя надрываться. Да и нам не до твоих штуковин, – сказал я, оттаскивая его от очередной какой-то зарытой железки. Потом подумал, а вдруг там опять что-нибудь вроде гранаты?! А ведь здесь купаются ребята!

– Эй, рыболовы! – крикнул я удильщикам на мосту. – Идите сюда!

Мальчишки побросали удочки и бросились к нам.

– Вы слышали, что здесь недалеко собака нашла гранату? – обратился я к разновеликой ораве. И, когда ребята закивали, показал на Дыма. – Это он нашел.

Мальчишки загудели, а я кивнул на лунку, которую выкопал Дым.

– Дело серьезное. В этом месте что-то есть. Мой Дым никогда не ошибается. Он крупный специалист по взрывчатке (я нарочно преувеличил способности Дыма, чтобы ребята осознали серьезность моих слов). Так что немедленно сообщите взрослым. Сами не раскапывайте ни в коем случае! Дело крайне опасное! Все! Пока!

Ребята врассыпную помчались к деревне.

Дальше я всю дорогу пел, временами во весь голос. Редкие, на том отрезке реки, байдарочники смотрели в нашу сторону подозрительно – вероятно, считали меня не в своем уме.

Что и говорить, действительно, мы выглядели странновато: на носу лодки перевязанный пес, словно одноглазый адмирал Нельсон, за ним лысый старикан машет веслом и горланит какие-то старомодные, отжившие свой век, песни. Между тем, я пел душевные песни военных и послевоенных лет. Мелодичные песни с хорошими словами о настоящей дружбе. Эти песни сильно отличаются от того оглушительного набора слов и звуков, которые теперь заполонили весь эфир.

Повторюсь, Дым не любит песни (кроме одной – «про капитана»), но в то утро (второй раз в путешествии) немного мне подвывал. Наш вокальный дуэт оценили только одни байдарочники – пожилая пара в панамах. Они даже остановились, чтобы послушать нас. А когда мы закончили, мужчина поднял большой палец, а женщина послала нам воздушный поцелуй.

В тот день я решил не слишком перегружать больного друга качанием на волнах (по словам докторши Нины, от ударов по голове у него могло быть и сотрясение мозга) – решил устроить дневной привал пораньше и, задолго до полудня, заметив песчаный откос, причалил.

Дым не понял моего маневра, обернулся и гавкнул капитанским тоном – Продолжай грести вперед! Он, двужильный, настроился плыть дальше, покорять новые пространства – без приключений и опасностей жизнь для него теряла всякий смысл. Я включил все свое красноречие, чтобы убедить его в необходимости дневки, говорил о том, что за неделю мы и так проплыли достаточно и всего испытали сполна, что, наконец, путешествие это не только приключения, но и впечатления от самой природы, которой только на стоянках можно налюбоваться вдоволь, а на реке пейзажи мелькают, как в кино.

Дым оставался непреклонен – Двигаться вперед, и все тут! Тогда я прибегнул к нечестному приему – стал артистично изображать боли в руках, при этом морщился, будто наелся пиявок. Но доигрался – руки разболелись на самом деле.

Дым сжалился надо мной и вылез из лодки.

Не успели мы разгрузиться, как послышался хруст прибрежного ракушечника и из-за кустов вышли три девушки в спортивных тренировочных костюмах с корзинами грибов. Они выглядели испуганными, усталыми, к их вспотевшим лицам прилипли хвоинки и мелкая листва.

– Можно мы около вас отдохнем? – дрожащим голосом спросила одна из юных особ, ставя корзинку на землю. – Мы заблудились.

– Конечно, конечно, – торопливо проговорил я.

– Мы с турбазы Алоль, – робко произнесла другая девушка, сдувая волосы со лба.

– Не знаете, в какой она стороне, там или там, – третья из подруг растерянно показала вначале направо, потом налево.

– Турбаза точно ниже по течению. Мы туда идем на байдарке, – сказал я. – Вы присаживайтесь, сейчас попьем чайку.

Дым, молодчина, все усек раньше меня и, зачерпнув кастрюлю воды, уже тащил ее к месту для костра (он всегда выбирал его безошибочно – ровный пятачок с низкой травой или совсем без нее). Я поджег несколько сухих веток, соорудил над ними треногу и подвесил кастрюлю.

Девушки рассказали, что являются туристками из Новгорода и отдыхают в Алоле уже две недели, что сегодня пошли в лес в шесть утра, обещали скоро вернуться…

– Но вот заблудились, – повторила девушка, которая заговорила первой. – А уже, наверно, десять, – она посмотрела на запястье левой руки, где на загорелой коже белела полоска от ручных часов. – Ой! Что я! Ведь я их только что потеряла. Как вышли к реке, так они и слетели. Пока искали, скорее всего, втоптали их в песок.

– Сейчас попробуем их найти. Пойдем, покажешь это место моему другу, – я махнул Дыму, а подругам девушки показал на рюкзак: – Вы пока доставайте сахар, печенье. Мы сейчас вернемся, будем пить чай.

Девушка потеряла часы в нескольких шагах от нашей стоянки. Дым обстоятельно обнюхал то место и, не прошло и пяти минут, как он откопал в песке крохотные часики; тут же ополоснул их в реке и вручил девушке.

– Фантастика! Надо же, какая умная собачка! Никогда бы не подумала, что она так быстро найдет! Я уж распрощалась с ними. Мы втроем искали, искали, а она сразу нашла, – девушка хотела погладить Дыма, но он повернулся, напустил на себя беспечный вид и пошел к стоянке.

– Собачка не она, а он, – поправил я девушку и, с гордостью за друга, пояснил: – Ему отыскать такую пропажу ничего не стоит. Он мастер по железу. Профессионал высокого класса. Для него часы – мелочь, чепухенция. В этих местах он нашел гранату! Его зовут Дым. Неужели не слышала?!

К моему огорчению, девушка о Дыме не слышала.

Пустив кружку чая по кругу, незадачливые туристки повеселели, поблагодарили меня за «чай», Дыма – за «часы» и на прощанье оставили нам несколько подосиновиков «на обед».