Глава 17

Когда я возвращалась в кафе, в голове моей стоял туман, а лапы подкашивались от голода. Толкнув носом кошачью дверцу, я остановилась на коврике, распушив хвост и растерянно озираясь по сторонам. Котят нигде не было видно, а Мин, как всегда, невозмутимо восседала на верхушке кошачьего дерева, повернувшись к окну. Глаза ее были закрыты, шоколадно-коричневый хвост аккуратно свернут вокруг лапок. Я несколько секунд не отводила от нее взгляда. Мне всегда была подозрительна эта ее способность держаться как бы особняком от всего, что ее окружает, но на этот раз я глубоко позавидовала ее неизменному хладнокровию.

Может быть, Мин почувствовала мой взгляд: глаза ее открылись и она медленно повернулась в мою сторону. Ее пристальный взгляд был непостижим, в нем не было ни тепла, ни враждебности, но мне было так тяжко, что я не могла больше смотреть в эти голубые глаза. Подняв хвост как можно выше, я, пошатываясь, прошла к лестнице и поднялась в квартиру.

Наверху в кухне шумела вода и слышался голос Дебби.

– А, вот и ты, Молли, – приветливо сказала она, увидев меня в дверях кухни. – Где ты была? Я уже начала о тебе беспокоиться. – Она присела и почесала мне за ушами. – Бедняжка, тебе, наверное, так не хватает Марджери.

Чувствуя, как в горле у меня снова все сжалось, я уткнулась в ее ладони, вдыхая знакомый запах ее кожи.

– Хочешь позавтракать? – спросила Дебби, точно еда могла успокоить мое горе. Она поднялась, достала из шкафчика пакет и насыпала немного корма в миску на полу. Я уныло посмотрела в ту сторону, чувствуя, что не в силах съесть ни кусочка.

– Не хочешь есть? – спросила Дебби, увидев, как я равнодушно стою перед миской. – Ничего, Молли, пусть все это полежит, пока у тебя не появится аппетит, хорошо? – сказала она, опустившись на корточки и нежно погладив меня по носу кончиком пальца.

Ее внимание успокоило меня, и я замурлыкала, сначала потихоньку, потом все громче, а она продолжала гладить меня. Я прижалась к ее ногам, благодарно нюхая ее руки. Я вдруг осознала, как редко мы теперь оставались с Дебби вдвоем, без Линды и Боу. Мы лишились драгоценных моментов, которые так украшали нашу жизнь: вечеров, которые проводили свернувшись калачиком на диване, неторопливых часов воскресного утра, когда можно было вволю подремать на кровати. Только сейчас, когда Дебби присела рядом со мной на полу кухни, я поняла, как сильно мне ее недоставало.

И тут, словно только и дожидалась этого момента, дверь гостиной распахнулась, и на пороге появилась Линда, а следом за ней – пушистый благоухающий Боу. Неловко ступая посреди царящего вокруг беспорядка, я нашла себе местечко между грязным «НьютриБуллетом» и чайником.

– Чаю? – бодро спросила Линда, беря чайник и не обращая на меня ни малейшего внимания.

– Нет, спасибо, я уже попила, – ответила Дебби.

Боу на полу, роняя слюни, жадно смотрел на миску с кошачьим кормом. Линда, не замечая его гнусных намерений, протиснулась мимо Дебби к раковине. Дебби проворно выхватила миску прямо из-под слюнявой пасти Боу и убрала подальше от него, на подоконник.

– Я собираюсь пройтись по магазинам, а потом прогуляться с Боу. Купить что-нибудь к обеду? – спросила Линда, подставляя носик чайника под струю воды из крана.

– Это было бы очень кстати, спасибо, – нерешительно ответила Дебби. Включив чайник, Линда удалилась обратно в гостиную, следом за ней поплелся разочарованный Боу.

Судя по бодрости Линды и усталому виду Дебби, разговор о переезде Линды так и не состоялся. Я ничуть не удивилась этому, можно было представить, как обстояли здесь дела вчера вечером, когда я сбежала на улицу: после известия о смерти Марджери Дебби была слишком расстроена, чтобы выдержать спектакль, который закатила бы ей Линда, услышав, что ей предлагают подыскать другое жилье. Я почувствовала разочарование от того, что Линда и Боу по-прежнему будут жить с нами. Но мне было так плохо, что эта новость не могла еще больше ухудшить мое настроение.

Все дни, последовавшие за известием о смерти Марджери, я провела словно в тумане. Сил у меня хватало только на то, чтобы есть и спать. О том, чтобы продолжать поиски Эдди и Джаспера, нечего было и думать. Я обошла уже все окрестности – и никаких результатов. Теперь я целыми днями сидела на подоконнике, тщетно выглядывая, не покажутся ли они в переулке, а после закрытия кафе я выходила на улицу.

Ниша под пожарной лестницей стала моим личным убежищем, местом, где я могла спокойно подумать о Джаспере и Эдди и вспоминать Марджери. Иногда сюда долетали громкие завывания бродячих кошек с других улиц. Тогда я вздрагивала и думала о том, каково приходится сейчас Эдди. В голове моей беспрестанно возникала одна и та же картина: простодушный Эдди, оказавшийся в незнакомой части города и осознавший вдруг, что окрестные бродячие коты настроены вовсе не дружелюбно. Я представляла себе, как он испуган, и это было для меня еще ужаснее, чем собственная боль потери. Как, должно быть, он хотел, чтобы я сейчас была рядом с ним и защитила бы его…

Ведь это была моя вина, мне следовало предостеречь котят, что мир вокруг может таить опасность, что любовь и благополучие, которыми окружены они дома, не смогут защитить их за стенами кафе. Неужели беспечная и беззаботная жизнь в кафе заставила меня забыть о моей материнской ответственности? Если Эдди придется расплачиваться за мою беспечность, я никогда не смогу себе этого простить.

Стортон постепенно преображался, готовясь к Рождеству, но настроение мое ничуть не становилось от этого лучше. Повсюду на окнах и крылечках зажигались разноцветные гирлянды. Из радиоприемника на кухне весь день звучали рождественские хоралы, в воздухе витало что-то неуловимо чудесное и торжественное. Но я сейчас меньше всего думала о приближающемся празднике. Мысль о том, что придется встретить Рождество не только без Эдди, но и без Джаспера, наполняла мое сердце ужасом. А от понимания, что скорее всего придется провести праздник вместе с Линдой, Боу и Мин, мне становилось плохо.

Спустя неделю после того, как мы получили известие о смерти Марджери, Дебби нашла на коврике у входной двери письмо.

– Странно, – произнесла она, прочитав его. – Это от адвоката, он просит меня о встрече.

– Зачем? – тут же спросила Линда, заглядывая в письмо через плечо Дебби.

– По поводу наследства Марджери, вот все, что тут говорится, – ответила Дебби и перевернула листок, точно надеялась найти с обратной стороны какое-то объяснение. – Я позвоню ему завтра, – озадаченно сказала она.

Но Линду, похоже, письмо не на шутку заинтересовало, и за ужином она снова продолжила расспросы.

– Скажи, – спросила она как бы между прочим, – а откуда ты знаешь Марджери?

– Она была хозяйкой Молли, – ответила Дебби.

– Я думала, Молли потерялась, когда ты взяла ее к себе, – недоуменно нахмурилась Линда.

– Ну да, потерялась, – улыбнулась Дебби, – но до того, как потерялась, она жила у Марджери. А потом Марджери отдали в дом престарелых, и Молли оказалась на улице. И как-то совершенно случайно Марджери зашла однажды к нам в кафе, и Молли, конечно, тут же ее узнала. – Дебби улыбнулась, снова вспомнив, как все это было.

– Великолепная история, – мечтательно сказала Линда. – «Кафе помогло хозяйке отыскать потерявшуюся когда-то давно кошку». Потрясающая реклама для кафе, – добавила она деловито.

– Это совсем не для рекламы, – строго сказала Дебби. – Они просто очень обрадовались, снова увидев друг друга. И мне, конечно, тоже было очень приятно. Марджери была такой милой дамой, – добавила она, вставая.

Несколько дней спустя Дебби отправилась на встречу с адвокатом, оставив кафе на Линду. Вернувшись через несколько часов, Дебби выглядела бледной и растерянной. Она быстро сменила пальто на передник и не обратила никакого внимания на вопросительные взгляды Линды. Весь остаток дня Дебби старательно избегала сестру, игнорируя все ее попытки встретиться взглядом или завести разговор. Любопытство Линды по поводу прошедшей встречи с адвокатом ощущалось почти физически. Хотя я вполне разделяла нежелание Дебби говорить обо всем этом с Линдой, я понимала также, что чем дольше она откладывает этот разговор, тем непереносимее это становится для ее сестры.

Наконец, вечером Линда подловила Дебби в спальне, когда та собиралась на свидание с Джоном. Я умывалась, сидя у Дебби на кровати, когда Линда постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.

– Я только хотела узнать, что же сказал тебе адвокат, – заявила она с деланой беззаботностью.

Продолжая вылизывать заднюю ногу, я взглянула на Дебби, которая раскладывала косметику на туалетном столике. Я увидела в зеркале, как ее лицо нахмурилось и приняло непроницаемое выражение.

– Да ничего особенного, – уклончиво пробормотала она.

Но Линда, похоже, не собиралась сдаваться.

– Хорошо, но он хотя бы объяснил, зачем хотел с тобой встретиться? – настаивала она.

Дебби пробормотала что-то неразборчивое и принялась сгребать все со столика в косметичку.

– Прости, Дебби, я не расслышала, – переспросила Линда.

Плечи Дебби поникли, и она повернулась к сестре.

– Это по поводу завещания Марджери, – сказала она с неохотой, а я принялась приводить в порядок свой растрепанный хвост. – Молли является наследницей. – При этих словах я застыла с поднятой лапой и высунутым языком, изумленно глядя на Дебби.

– Правда? – насмешливо воскликнула Линда. – Молли! И что же Марджери ей оставила? Годовой запас кошачьего корма? Одеяло ручной вязки? – ухмыльнулась она. Но лицо Дебби оставалось каменным.

– Все, – спокойно ответила она, разглядывая покрывало на кровати. – Марджери завещала все свое имущество Молли и мне как ее законному опекуну.

В комнате наступила тишина. Я так и замерла с задранной за голову ногой и только переводила взгляд с одной сестры на другую.

– Повтори еще раз, – прищурилась Линда.

Дебби как-то сжалась и побледнела еще больше.

– По всей вероятности, единственной наследницей Марджери является Молли и я как ее законный опекун. – повторила она дрогнувшим голосом.

Линда издала какой-то странный звук.

– Хорошо, но тебе сказали, сколько оставила Марджери? – спросила она, и глаза ее заблестели.

– Я не спросила, Линда! – резко ответила Дебби, взглянув на нее с отвращением.

Линда обиженно прикусила губу, но продолжала пристально смотреть на сестру, А Дебби, казалось, вся ушла в себя и была поглощена разглядыванием собственных рук на коленях. Наконец, по-прежнему избегая взгляда Линды.

Дебби пояснила:

– Адвокат сказал что-то о владениях в Оксфорде и о каких-то вложениях и сбережениях, но это все, что я знаю.

Глаза Линды, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– Владения в Оксфорде? Вложения и сбережения? – взвизгнула она. – Боже мой, Дебби, похоже, что она припрятала кое-что на черный день!

Дебби предпочла проигнорировать это замечание и принялась рассеянно поправлять прическу.

Линда перевела взгляд на меня.

– Ну, Молли, разве ты не везунчик? – завистливо проворковала она.

Дебби бросила на сестру недовольный взгляд.

– Линда, пожалуйста, я не хочу больше об этом говорить. Я была уверена, что ты именно так это воспримешь, – сказала она, снова отворачиваясь к туалетному столику.

– Ну, Дебби, не будь такой букой, – примиряюще сказала Линда. – Я просто удивилась, вот и все.

Дебби ничего не ответила, продолжая наносить макияж перед зеркалом, словно Линды и не было рядом.

Я наконец опустила заднюю ногу и улеглась на кровати, стараясь обдумать все, что я только что услышала. Реакция Линды обеспокоила меня. Когда она обратилась ко мне, в голосе ее явно слышались хищнические нотки, и от этого мне сразу стало очень неуютно.

– Ну и что же теперь? – спросила наконец Линда, тщетно пытаясь напустить на себя равнодушный вид.

Дебби продолжала красить ресницы, но плечи ее поникли.

– Самой собой, я не могу ничего принять. У Марджери есть семья. Вот ее законные наследники, а вовсе не Молли. Я завтра позвоню Дэвиду.

Линда, прикусив губу, не сводила пристального взгляда с сестры.

– Ты уверена, что не слишком торопишься с таким решением, Дебби? – спросила она вкрадчиво.

– Совершенно уверена, – отрезала Дебби.

Линда еще несколько минут продолжала все так же сидеть на краешке кровати. Я чувствовала, что она надеется продолжить разговор, но Дебби демонстративно отвернулась от нее. Не добившись желаемого, Линда утратила решимость и молча вышла из комнаты.

В тот вечер они больше не говорили друг с другом. На самом деле, мне показалось, что Дебби избегает сестры. Она дольше, чем обычно, готовилась к выходу, а потом, едва заслышав колокольчик у входной двери, спустилась, чтобы встретить Джона, не приглашая его подняться в квартиру. Когда Дебби ушла, Линда принялась бродить по квартире, словно тигр в клетке, который никак не может найти себе места. Она безуспешно попыталась рассортировать свои вещи в нише, а потом заварила себе кружку травяного чая и пристроилась с телефоном на диване. Все эти ее метания так раздражали меня, что я спустилась вниз, решив, что лучше уж я буду по соседству с высокомерной Мин, чем с беспокойной Линдой.

Свернувшись калачиком на подоконнике, я недовольно подумала, что наша жизнь, и без того сложная, стала еще запутаннее.