22
22
Огромную, кропотливую работу нужно проделать по разминированию Брянского леса.
Вы помните «Брянский лес» Загоскина? Это он писал про Брянский лес, дремучие лесные дебри, не раз хорошо послужившие русским людям в борьбе с незваными иноземными пришельцами — татарами, половцами, а в позднейшую эпоху — с немцами.
В Брянском лесу в годы Великой Отечественной войны укрывались многие партизанские отряды, постоянно тревожившие врага, и, не найдя других, более эффективных средств борьбы с ними, гитлеровцы со всех сторон заминировали его.
Захватчиков не спасло и это, им все равно пришлось убираться отсюда. Но мины, заложенные ими, остались. Нельзя войти в лес: где-то, меж корней деревьев, под шляпками грибов, выглядывающих из-под прошлогодней сухой хвои, хоронится смерть.
На сотни километров тянутся здешние лесные массивы И мы уже видели разорванного миной лося, волка со вспоротым животом, которого пришлось прикончить выстрелом из пистолета.
Так и ждешь, что в этом романтическом лесу раздастся лихой разбойничий посвист, оживут времена удалых былинных молодцев… А вместо этого снова и снова — в который раз! — доносится:
— Мины! Ищи!
Находятся не только мины. Обнаружили подземный склад оружия — шестьдесят четыре предмета и изрядный запас взрывчатки. Кто припрятал их: партизаны или враг, убегая отсюда?
Меня теперь часто сопровождает Альф. С некоторых пор он делит свою привязанность поровну между мною и майором. С ним действительно спокойно. Дома он мирный, а в лесу, в палатке, ближе чем за пятьдесят метров никто чужой не подойди.
В обычное время он ходит сзади, наступая на пятки, а на работе — всегда на несколько шагов впереди. Остановился, поднял голову и смотрит на тебя — ага, значит, что-то есть.
Мне неоднократно уже приходилось натыкаться на весьма неприятные находки, и всякий раз благодаря Альфу все кончалось благополучно для меня.
Все собаки в клещах. Проведешь рукой по спине — слышишь. Длительный отдых нужен и людям и животным.
Брянскому лесу суждено было занять важное место в моей жизни.
Вы помните порядок на минном поле, о котором я подробно говорила раньше? Помните, какие казусы могут случиться в нашей работе? Такой казус произошел и в Брянском лесу.
Собака зацепилась за мину. Испугалась, отскочила прочь и поволокла мину за собой. Вожатый Манюков — самый неловкий из наших вожатых, он и раньше совершал опрометчивые поступки в менее серьезных обстоятельствах — потерял голову и, вместо того чтобы командой усадить собаку, с перепугу принялся стрелять в нее. Смазал. А овчарка, ища спасения от двух смертей сразу, кинулась ко мне. Я была неподалеку. И, как на беду, одна, без Альфа. Он, я думаю, не подпустил бы ее ко мне.
Перетрусившая собака всегда ищет инстинктивно защиты у человека. И если надо было винить кого-нибудь в случившемся, то только не ее. Потом этот случай подробно разбирался в подразделении в назидание другим, и, так же как Лепендину когда-то, Манюкову пришлось сильно краснеть перед товарищами.
Все происходящее увидел, а вернее, услышал (потому что именно выстрелы Манюкова привлекли внимание) Александр Павлович. Он кинулся наперерез овчарке, крича что есть сил:
— Сидеть! Сидеть!
Услышав знакомую команду, собака на секунду остановилась, и в этот миг пуля Манюкова перебила проволочку, на которой тащилась мина. Собака подбежала ко мне и, заюлив, словно прося прощения, села, а мина осталась лежать в траве.
Подбежал Мазорин. На нем лица не было. Я еще никогда не видела его таким взволнованным.
— Дина! Диночка! Вы живы!.. Фу, как я испугался… — И, вынимая платок, чтобы отереть взмокший лоб, добавил, глядя мне в глаза: — За вас испугался…
Вот когда он заговорил!
Вот как бывает в жизни. Бывает, что и мина может сослужить полезную и приятную службу…