Глава первая
Глава первая
Угол, под которым надо смотреть
Вроде бы о котах писали. Да я и сама писала. Была у меня кошка Утя, умерла. О ней и повесть написана. Только она не так, не под тем углом написана. Но какой же еще угол может быть, если не тот, что живешь ты рядом с котом, и входит он в твою жизнь, и совершает всякие удивительные поступки, и ты описываешь все это. И удивляешься.
А «угол» вот какой: кот, что с тобой живет и тебя любит, вовсе не что-то иное от того мира животных, что в лесах и в пустынях. Он такой же — на четырех ногах ходит, и шерстью покрыт, и ест сырое мясо, и в глаза смотрит, и не поймешь его, о чем он думает и думает ли вообще.
Там, в лесах и пустынях, ходят тигры и леопарды, пумы и пантеры. И все они так же тихо ступают на лапы, и так же сворачиваются в клубочек, и так же прыгают, хватая жертву, и так же играют со своими детьми, и так же любят, и то же самое чувствуют.
Вот этот «угол», под которым надо смотреть на кота, который пришел к тебе, на твой диван, к твоему столу и объявил: ты моя семья, тебя буду любить, тебе буду подчиняться, от тебя буду зависеть.
И все свои качества на то употребил, ибо зависеть от человека — это не менее опасно, чем оставаться в лесу, где у тебя много врагов и потому надо быть сильным, хитрым и ловким.
А с человеком что надо, чтобы жить? Сила? Нет, не нужна она совсем. Ловкость? И это не так уж нужно. Возможно, хитрость? В какой-то степени, в той самой степени, чтобы быть к человеку поближе, чтобы вроде быть как человек — то же самое чувствовать и понимать и так же любить.
Только если этого нет, то откуда это взять? Значит, она есть, эта способность к любви и пониманию, значит, она и в тех есть, что в лесах и в пустынях. Только там другие семьи, не человеческие, и в тех семьях по-другому эта любовь и понимание трансформируются.
Значит, если ты своего кота изучишь, поймешь, на что он способен, где граница понимания проходит, то эта же граница и у тех есть, что в лесах и пустынях.
Вот тот «угол», под которым смотреть надо. И если ты к коту не просто будешь относиться как к чему-то тебе чуждому, а относиться будешь как к родному, как к существу такому же, как и ты, но просто на четырех ногах ходящему и по-человечески не разговаривающему, но изо всех сил старающемуся тебя понять, вот если так ты будешь к нему относиться, то, возможно, доступна тебе вдруг станет его душа, его помыслы, его желания, и понимать ты его вдруг начнешь, как самого себя и близкого тебе, рядом живущего человека, и все тебе про него станет ясно, и каждое его движение станет тебе понятно, ибо оно направлено на тебя, на то, чтобы ты его понял, ибо ты его друг, ты его семья, ты тот, на которого направлено все его существо. И не сможешь ты тогда его не понять, также как не могут не понимать друг друга те, что живут вместе в лесах и пустынях.
Вот тот «угол», под которым я предлагаю смотреть.