6.19. Формирование новых каче ств врождённого поведения

Великие скульпторы Микеланджело и Роден, шутя, говорили о своём ваянии, как об отсекании у каменной заготовки «всего лишнего».

С таким «отсеканием лишнего», с точки зрения селекционера, сопоставимо и былое выведение пород, где слабо специализированную породу или даже гибрида использовали в качестве монолита, а признаки, несовместимые по замыслу автора, с выводимой им породой, подпадавшие под «лишнее», навсегда отсекали от природной «заготовки» классической селекцией.

Но этот трудоёмкий способ не гарантирует от непредсказуемых издержек, ибо «отсекаемые» признаки часто оказываются генетически сцеплёнными с более полезными качествами, нежели те, ради которых их «отсекали».

Так, становлением безупречной «солдатской» дисциплины, у Немецкой военно-полицейской овчарки была ослаблена ориентировочная реакция, необходимая для поиска ВВ, наркотиков и других объектов по их запаху, которую теперь приходится развивать у неё искусственными путями, что не всегда удаётся.

Тем более самое неблагодарное занятие использовать в нетрадиционных целях заводские породы борзых и гончих, созданные «классическим» способом.

Выведение новой породы межпородным скрещиванием сопоставимо с ваянием способом лепки, когда для ускорения процесса используют врождённые реакции так называемые генные блоки, и желаемые признаки скрещиваемых пород объединяют в новом применении.

Врождённое у ездовых лаек принятие поз, требуемых при распутывании каюром упряжки и удобных для облачения собак в алыки, присущее и всем аборигенным породам лайки, полезно и другим без исключения породам.

Но для выявления таких «блоков» требуется большой массив метисов, ибо в нужных сочетаниях их наследует далеко не каждый пробанд. В этом случае выбраковку носителей «балластных» признаков также могут сопровождать потери других ценных качеств, сопряженных с «балластными».

Таким образом, делая упор на развитие в формируемой породе каких-либо новых признаков поведения, мы не можем исключить того, что их проявление не связано с утратой генов, отвечавших за другие качества, например остроту обоняния, пороги восприятия запахов, бывшие индифферентными, могут стать главными и т. д.

Антропофобию неизменно выбраковывают во всех заводских породах, но с тем же постоянством человек восстанавливает её в тех же породах не только обратным мутагенезом, но и путём случайных вязок со свободно живущими бесхозными псами.

Бывает так, что гетерозиготный «неублюдок», не потерявший облика исходной породы, настолько привлекает рабочими качествами, против чего трудно устоять, чтобы не использовать его в породе. Так было в бывшей ГДР с их военно-полицейской овчаркой, восстановленной после войны из метисов и из восточноевропейского отродья ВЕО.

Преследуя бесхозных псов с целью их сокращения или в скорняжных интересах, человек истребляет наиболее лояльных, антропофобные же, избегая этой участи, плодят себе подобных.

Недопустимую у собаки агрессивность к детям и женщинам не только сохраняет, но и усиливает на генетическом уровне накопительный отбор носителей «злобы к посторонним лицам», культивируемой во всех породах, используемых силовыми ведомствами.

Такие породы и их метисы, оказавшиеся среди бесхозных псов, засоряют своими признаками и популяции вольных собак-парий, характерная особенность которых не «злоба к человеку», а осторожная к нему лояльность.

Нежелательное поведение в породах охотничьих собак: «скотинничество» (охота на домашних животных), «мышкование» лаек, стойки легавых по «птичкам», не относящимся к охотничьей орнитофауне, как правило, искореняют из пород выбраковкой псов, предрасположенных к такому поведению, поскольку не каждый заводчик способен справиться с таким «злом» дрессировкой, но что полезного уходит с выбракованными псами ощущается не сразу.

Крайне нежелательной у СРС является имитация работы, которую можно и не заметить в отсутствии надёжных тестов функционального состояния собаки.

«Безотказную» в работе породу, с искусно скрываемым нерабочим состоянием, представляют собой Немецкая военно-полицейская овчарка и её отродье ВЕО. Но избавление генофонда от носителей нежелательного поведения их отбраковкой неизбежно затрагивает и поливалентные гены, отвечающие за признаки, касающиеся, в частности, обоняния. А у собаки с антропофобией сопряжены острота обоняния и сила ориентировочной реакции.

Любое специфическое поведение, в том числе и обонятельное, в породе дают гомозиготные по этим признакам производители, за счёт утраты доминантных аллелей, отвечавших за предпочтение каких-либо иных запахов.

Традиционная узкая специализация охотничьих пород по видам дичи, теперь существует на виды, удобные для проведения испытаний при «голубой мечте» об универсальной лайке, состоявшейся лишь в её промысловых отродьях.

И хотя такая специализация охотничьих пород не выдерживает критики, она неизбежно формируется полевыми испытаниями и состязаниями, к чему сводится основной досуг любителей охотничьих собак.

Но когда от узко специализированной «спортивно-декоративной» породы требуют нетрадиционного применения, то при столь резких поворотах поиска среди элитных особей, тех, что оказались за рамками их узкой специализации, ведёт к потерям времени и средств.

Не один десяток лет упорной племенной работы был затрачен на то, чтобы большой любитель курцхааров, известный зоолог А. Чельцов-Бебутов мог в обзорной статье по итогам состязания легавых с гордостью заявить, что его послевоенные курцхаары, наконец-то, сравнялись (?!) в работе по дупелю и бекасу с отечественными пойнтерами и сеттерами, которых у нас по этим видам куликов специализируют на испытаниях и состязаниях без малого три четверти века [179].

Охотничьи качества пса, требующие для своего проявления благоприятных условий, часто не могут быть протестированы на полевых испытаниях за положенное время, которого порой хватает лишь на определение у него рабочего состояния, а не качеств. Не зря для объективной оценки собакам дают возможность пройти через повторные испытания, которых чем больше, тем объективнее будет оценка, хотя далеко не каждый любитель может участвовать со своим псом в нескольких испытаниях. В то же время, никто кроме хозяина собаки не оценит всех её достоинств, а успех её племенного использования зависит только от интуиции заводчика. Тем не менее испытания являются ведущим фактором формирования породы. Их эффективность очевидна в том, что испытуемые в большинстве случаев всегда готовы к испытанию, хотя в их жизни оно может быть всего один раз, но без него по правилам им не быть в племенном классе.

Кроме официальных испытаний на формирование поведения собак влияет отбор на их выживание «в быту», требующее известной культуры поведения и реальной продуктивности. Но если от собак для включения в племенной класс требуют лишь диплом по ОКД или защитно-караульной службе (ЗКС), то породные различия в их поведении стираются за каких-нибудь полтора десятка лет.

Отбор по нетрадиционному применению породы создаёт в ней отродья, поскольку пород «сразу» пригодных, например, к лабораторной детекции запахов, к поисково-спасательной службе, поиску ВВ и наркотиков не существует.

Используя же паллиативные породы, приходится мириться с тем, что как в прошлом столетии, так и теперь к идентификации запаховых следов индивида (ЗСИ) обучаемых руками сержанта-кинолога, оказываются пригодными не более одной из пяти Немецких военно-полицейских овчарок. Пастушеская порода с тем же названием «Немецкая овчарка» не в счёт.

Если рекламные сообщения о лабрадорах, кровяных гончих, спаниелях, якобы успешно применяемых в названных целях, чиновники служебного собаководства берут на веру и, руководствуясь ими, закупают эти породы, то они рискуют не получить ничего, кроме материальных и моральных издержек, ибо им требуются собаки с нетипичным для их пород поведением, и не отродья, а совершенно новые породы.

Вскоре после войны, полагаясь на принадлежность к известным породам, у нас пытались «освежением кровей» улучшить отечественных английских сеттеров, сеттерами Э. Лаверака, приобретёнными в Западной Европе, а англо-русских гончих, фоксгаундом, по кличке «Барон», вывезенным из Германии.

Но «улучшателям», незнакомым с нашей охотфауной, используемой на испытаниях и состязаниях, предъявлялись «неведомые» им требования.

Западноевропейских легавых применяют в охоте на серую куропатку, фазана, зайцеобразных и даже на поиск по кровяному следу подранков копытных. У нас же их отродья испытывают в работе по бекасу и дупелю, как правило, даже без отстрела птицы, которую берегут. Поэтому неудивительно, что пробанды «улучшенных» сеттеров и в руках опытных натасчиков уступали на состязаниях по традиционным у нас бекасу и дупелю их «неулучшенным» отродьям.

Те же результаты, кроме реверсии «вежливости» к добытому зверю, дало и «улучшение» англо-русских гончих, фоксгаундом, созданным для парфорсной охоты на лис и совсем не знающим зайца-беляка, традиционного объекта всех испытаний и состязаний гончих в лесной части России.

Возвращая «вежливость» в породу англо-русских гончих к добытому трофею (в лучшем случае к зайцу русаку), выжлец по кличке «Барон», вывезенный из Германии, где нет беляка, ухудшил их работу по традиционному у нас объекту испытаний.

Практикам известны проблемы состязаний отечественных гончих, с участием приглашённых из южных и западных областей страны, где специализированные по русаку гончие, не зная нашего зайца-беляка, не могут на равных состязаться и с нашими гончими в распутывании следов «генетически» им незнакомого, или крепко «забытого» в нескольких поколениях беляка. Не зная его таёжной стации, им было «не мудрено» «забыть» и его повадки.

Также и наш среднерусский волк не сразу «осваивает» незнакомых ему пятнистых оленей, выпускаемых у нас в охотхозяйствах для акклиматизации, продолжая какое-то время добывать менее доступных, но «привычных» лосей и кабанов.

Для успешного использования собак в новых направлениях необходимо создавать соответствующие породы, что требует базы и время. Однако чем специализированнее берется исходный «материал», тем дольше формируется новая порода.

Создание генофонда будущей породы гибридизацией сопоставимо с ваянием, «смешанного» типа, когда на ОВ, ОШ или лайку, олицетворяющих «монолиты» родовой нормы, «лепят» «генные блоки» реакций и экстерьерные признаки каких-либо пород.

Их «монтаж» на «монолитную норму», «дикаря» призван усилить у пробандов «накладываемые» признаки, ибо они ложатся на гомологичные им признаки, пребывающие у «дикого партнёра» по скрещиванию в уравновешенном состоянии с признаками-антагонистами, «отсечёнными» у предков скрещиваемой породы в процессе её создания.

Сложение у гибридов гомологичных признаков скрещиваемых партнёров нарушает баланс нормы дикого вида, смещая экстерьерные и поведенческие признаки гибридов в сторону использованной породы поскольку её признаки, по меньшей мере, «возрастают» вдвое.

В становлении породы «Русского спаниеля», любители спаниелей, скрещивая их породы, создали за десять с небольшим лет из много-породных метисов породу «Русского испанца».

Если в выведении ряда волчьих отродий Немецкой военно-полицейской овчарки, называемых у нас «волкособами», её одну скрещивали с волком, то в генофонде ШПБ использовали несколько отродий и пород, лайки, шпицев и даже фокстерьера, поэтому в них заложен набор признаков, не имеющий аналогов.

Для получения метисов-лайкоидов, близких по габитусу к ОШ, с кем предстояло их спаривание, оленегонную лайку скрещивали с ГШФ, а полученных шакало-псовых гибридов вторично скрещивали с лайками, ГШФ и шпицами естественных и заводских отродий.

ШПБ, начав использоваться в судебно-одорологической экспертизе, которая им обязана своим признанием, нашли не менее успешное применение в поиске запрещённых к незаконному обороту объектов, на воздушном транспорте и «на очереди» их применение Службой спасения для поиска заблудившихся в лесах и пострадавших в руинах.

Будущее за применением этих псов в свободном поиске на больших площадях стайками, где они, наряду со спортивными лайками, могут и должны заменить паллиативные породы немецких и бельгийских овчарок, лабрадоров и спаниелей.

Использование Немецких овчарок в разминировании на Северном Кавказе, вблизи от банд-формирований показало, что снайперам боевиков эти собаки служат лёгкой и более ценной мишенью, чем даже сапёр-кинолог, отмечал полковник инженерных войск, свидетель гибели такой собаки, сражённой снайпером, сразу по прибытии на место разминирования. Полковник убеждён, что небольшие, непоседливые ШПБ были бы в этих условиях менее уязвимы, чем неповоротливые овчарки.

Естественно, что у СПС, используемых вблизи противника, сигнал лаем будет противопоказан, но у ШПБ его вырабатывают дрессировкой.

ОШ в возрасте 8-10 недель способны перенимать у взрослых домашних собак поведение, точнее, чем это делают их псовые сверстники. Подражательное поведение бастардов, наследуемое от шакала и лаек, позволяет и в их обучении использовать псов-менторов, подготовленных к любой работе.