Длинные истории Рыжего. Вечер того же дня
Длинные истории Рыжего. Вечер того же дня
Ну вот, сломалась наша компания для прогулок. Степан, самый наш верный друг, искренне считающий Варвару своей дамой сердца, не принял Рыжего. Никаких откровений тут не было: со Степаном два последних года мы гуляли почти каждый вечер и были довольны. Немного найдется собак, способных на равных игриво биться с мастифом. Мы гуляли ежевечерне и прекрасно знали доминантный нрав Степана.
Только поводки спасли Рыжего от превращения в британский флаг.
А Варишна так и не поняла — почему Степан и Нина-с-сыром-в-кармане ушли без нас… Вторая компания тоже сломалась. Да и сложно это — вписаться в сложившийся коллектив с новым взрослым шустрым кобелем. Еще раз повторить подвиг удерживания на поводках двух крупных собак — нет уж, спасибо! Гулять «самим с собой» тоже было неинтересно… Что за радость, летишь за собаками, как парусник по волнам, как кучер на козлах — в руках по поводку. Один в лес, другой по дрова. Один вправо, другой влево. Одному надо оросить каждый куст и рваться к новым свершениям, другая тормозит у каждого газона и вдумчиво нюхает все, что понапИсали за день.
После такой, с позволения сказать, прогулки, меня саму бы кто выгулял. В санаторий по болезням центральной нервной системы. У Варвары скоро течка… Я притомилась быть все время «под прицелом». Рядом с холериками выжить могут только холерики. Мне кажется, что я все время бегу или смотрю восемнадцатое, без перерыва, цирковое представление — с громким оркестром, бегающими собаками, вертящимися акробатами, кривляющимися клоунами и ярко-красным ковром арены. Хочу в уютное маленькое кафе с приглушенным светом и тихими звуками прохладного джаза.
Веселая простота Рыжего — это, конечно, стиль, но почему ж все так напролом-то? В дверь обязательно надо биться, препятствия сносить, заграждения ломать, к лицу прыгать, прогулок требовать, а игры навязывать. Где деликатность?
И, наконец, как и предполагала: собаки стали отдельно, а я отдельно. Не 1+1, а 1 + собаки. Вместо «мы», появились «они» и я. Я одна и мне трудно. Рядом лежат две морды, которым тоже трудно. Представила, как буду уходить на весь день, и морды будут лежать по своим углам и скучать по мне в два раза сильнее. Чувства вины в два раза больше — хорош рождественский подарочек, ничего не скажешь. Что в активе? «Так, сентиментальность…», игра в благородство, любопытство, изнасилованное проклятым пионерско-комсомольским детством с его проклятыми тимуровскими принципами.
Рыжий победил Сурка. Того, который «изо дня в день одно и то же, лето-осень-зима-весна и вечный хвостик на затылке, перевязанный махрушкой». Но теперь я думаю, что с Сурком не надо бороться, его надо приручать! Надо наслаждаться ровной предсказуемостью уютного бытия! Рыжий победил Сурка. Завалил напрочь и джигу станцевал! Он помог мне выбраться из бесконечного пожирания себя за то, на что не могла решиться. Теперь в деле самопожирания поставлена точка. И надо идти дальше.