Длинные истории Рыжего. День четвертый

Длинные истории Рыжего. День четвертый

Соседка по дому, из породы подъЕздных общественниц, миску сваренной каши принесла — то ли сечки, то ли ячки. Корми пса, говорит, один раз в день, не балуй! Живейшее участие приняла в судьбе Рыжего… Я ее побаиваюсь, соседку, она Путину письма пишет! Кстати, может, Путин собачку возьмет? Пусть соседка напишет…

К сечке прилагались куриные… горла, что ли… или трахеи. В общем какие-то фиговины такие, как трубки.

Звери с ума сошли, как учуяли. Я их, блин, Проформансом кормлю, а они от запаха курячьей трахеи слюнями исходят.., свиньи! Вспомнила еще одно из названий круп — пшенка! Может, это пшенка? Пойду понюхаю кашку нашу в веселенькой голубой тарелочке. Стынет вон на столе. Подумав, к куриным вкусностям, предложила зверям гречки… Сечки-ячки на всех не хватит, а запасы корма стремительно подходят к финалу — спасибо Рыжему, прогрыз мешок, морда из тряпок! До зарплаты дотянем на одном крыле — не зря, не зря люблю фильмы-катастрофы! Небрежное мужество с прилипшей к углу рта сигареткой — вот он, мой новый имидж.

День расцветился миленькой сварой: Рыжий, не доев свое, сунул нос в миску к Варваре, покушаясь на куриное объедение. За что был бит. Через минуту сунулся снова. Получил по мозгам, и, нимало не смущаясь, отряхнувшись, пошел смотреть — чем я завтракаю. Я лакомилась обнаруженными в холодильнике баклажанами с чесноком и, давясь, запивала их кофе. Чеснока было столько, что теперь глистов у меня не будет точно. Рыжий на чеснок не соблазнился.

Звери чешутся. Сейчас устрою им медосмотр с пристрастием. Достала убранный с лета «Фронтлайн». Вот засада — написано «для собак весом более 25 кг». А сколько весит лисья морда — не знаю. Пыталась запихнуть на весы — опять индейская изба «фигвам»: даже секунду посидеть на месте не может! Вертится, как блоха на сковородке. Или не блоха, а уж? Тьфу, совсем мне голову заморочили!

Гуляли… Очередной встреченный собачник, пожевав усы, задумчиво сообщил, что на лайку Рыжий не тянет. Лайка, может, и ночевала, но получилась дворняга. Хвост все портит. Нету тугого кольца, елки-палки! А есть веселое помело… В целом пес вполне упитанный ухоженный и милый.

Варишна полпрогулки, сидя у моих ног, пасла кошку, нагло расхаживающую под балконами соседнего дома. И плевала с сорок пятого этажа на Рыжего, на его палочки, на его игры и на его челночные рейсы от кустиков ко мне.

Случилась интересная вещь. Под одним из кустов Рыжий нашел что-то вроде недоеденного хот-дога: булка с огрызком сосиски. Нашел, значит, упер, облизнулся и… посмотрел на меня. Я как раз тяжело думала — запрещать или нет. Поэтому просто стояла и смотрела. Рыжий — клянусь! — вздохнул и отошел от сосиски. Ко мне. Я уж конечно, расстаралась, расхвалила и потрепала по пушистой холке. Молодец — что тут скажешь!

Пока я пела осанну Рыжему, Варвара, не без сожаления убедившись, что кошка убралась в подвал, подсекла сосиску и, потирая ручонки, намыливалась ее вкусить. Я опять затормозила, потому что мы вроде как отучились подбирать с земли. И наблюдала — помнит Варвара наш договор или нет? Нет. Не помнит. Я, не скрывая улыбочки Главного Инквизитора, неспешно подошла к Варваре и гаркнула над ухом: «Отдай мое сердце!». Варвара отдала и сердце, и душу, и пятки, куда это все сигануло от страха.

В общем, день прошел весело, разжились сечкой-ячкой… А что — благодарная идея: жалостивить людей и кормиться за их счет. Надо попрактиковаться. А то много денег уходит на кормежку. А мне холодильник новый надо…

Пойду гладить белый халат. Будем играть в «Айболит-следопыт» — блох искать, заныканных по натуральным шубам.