Школьная история

Школьная история

Овчарка Кортес-Кагор — четвертая и последняя моя розыскная собака.

Кому пришло в голову добавить к традиционной кличке название популярного некогда напитка — не знаю. Приобрели Кортеса через городской клуб и закрепили за молодым проводником Василием Кузнецовым.

Но характеры кинолога и Кортеса не совпали. Для такой серьезной собаки Василий оказался слабоват. Кортес-Кагор несколько раз набрасывался на него. И спасал кинолога только «глухой» намордник на пасти пса.

В питомнике знали, что Кузнецов не ладит со своей деревенской тещей и подшучивали:

— Тебе, Вася, только любимую тещу дрессировать!

— Погоняй-ка ее через двухметровый забор, по лестнице и в лабиринте.

— Только не снимай с нее намордник, пока она не отвыкнет от своих скобарских привычек…

Шутки шутками, но было очевидно: Кузнецов боится своей собаки. И как идти с ней на происшествие, если у него перед встречей с Кортесом лоб мокрый от страха?…

Начальник питомника Никифор Федорович Горбачев не сразу нашел выход. Поначалу хотел передать Кортеса за его сверхзлобу в охранный милицейский дивизион, сторожить городскую водопроводную станцию. Но потом вдруг круто поменял решение, и отдал приказ — закрепить Кортеса за мной. В придачу к уже числившемуся за мной Амуру… Хороший психолог, Горбачев, тем самым основательно задел мое профессиональное самолюбие.

И вот я знакомлюсь с Кортес-Кагором… Средних размеров двухлетний кобель, светломастный, в холке — 63 сантиметра. Нервная система, как говорится, будь здоров, вполне сформировавшийся характер. Недостатки — чрезмерное упрямство и сверхзлоба. Но недостатки ли это в нашем деле? Я, например, очень ценю злобных, отважных собак. Такие крайне надежны в розыскной работе, особенно при задержании вооруженных преступников. Кортес-Кагор совершенно не обращал внимания на выстрелы. Продолжал работу, как будто это всего лишь комариный писк… С таким четвероногим сыщиком стоило подружиться.

Кузнецов был рад, когда от него забрали Кортес-Кагора. Он получил взамен молодую собаку с покладистым характером и приступил к ее дрессировке. Я же узнавал новые подробности биографии Кортес-Кагора. Ничего обнадеживающего там не было. И наш ветврач. Кирилл Иванович Мелузов, открыл мне одну тайну. Кортес-Кагор, оказывается откусил указательный палец своей прежней хозяйке. И лишь быстрая и квалифицированная хирургическая помощь спасла ее от пожизненного увечья.

Так началась у меня «веселая» жизнь. Заступая на дежурство в Большом доме, я выезжал на происшествия с Амуром. А когда дежурил в питомнике — занимался дрессировкой Кортеса.

Однако, прежде чем приступить к ней, я вопросил вожатых собак и всех, кто будет дежурить в мое отсутствие, три дня не давать Кортесу пищи. Ставить только бачок с водой. А чтоб не позабыли — вешаю на вольер броское объявление: «Не кормить! Балдаев». Кортес, будто прочитав его, злобно рычит на меня, оскалив зубы, бросается на сетку…

На четвертый день впервые снова подхожу к вольеру.

— Здравствуй, Кортес-Кагор! — говорю ласково. И проталкиваю через сетку кусочек мяса. Даю ему обнюхать себя, повторяю: «Хорошо, Кортес, хорошо!».

Потом оставляю его в покое. Возвращаюсь минут через пятнадцать. Снова даю небольшие кусочки мяса и еще сахара. И всякий раз повторяю одно слово: «Хорошо!»

Для вечерней кормежки у меня целый план. Сначала кидаю через ограждение в дальний угол, к лазу в зимник, кусочек мяса. Кортес устремляется к нему. В этот момент я распахиваю дверь и ставлю на землю кастрюлю с ужином. Когда Кортес бросается к пей. дверь уже на запоре. Мой изголодавшийся ученик не просто ест свою похлебку, а буквально «молотит».

Чтобы забрать пустую кастрюлю, использую тот же прием, только на этот раз бросаю в вольер кусок сахара. Не избалованный лакомствами Кортес поддается искушению. Снова успеваю открыть дверь и забираю кастрюлю. Несу ее на кухню, как трофей. В общем, итогом первого дня общения с Кортесом я был доволен.

На другой день беру глухой намордник, по сути кожаный стакан с тонкими прорезями для воздуха, и кладу туда несколько кусочков мяса. Подношу его к сетке. Кортес тут как тут — уж очень вкусный запах…

Ну, была не была! Ведь когда-то это все равно придется сделать. Я осторожно приоткрываю дверь. Кортес тянется за лакомством и сует морду в «стакан», чтобы добраться до него… Кажется, получилось. Быстро закрепляю лямки намордника на шее моего строптивого ученика и захожу в вольер. Через отверстия проталкиваю в пасть тонкие, как карандаш, кусочки мяса. Кортесу это занятие по нраву. Он им увлечен, а я тем временем прикрепляю поводок:

— Ну что, Кортес, прогуляемся?

И мы действительно вместе выходим из вольера. Я поглаживаю его и повторяю: «Кортес, хорошо… Хорошо, Кортес, хорошо…» Встречные удивленно вскидывают брови. Неожиданно возникает Кузнецов. Бросает на меня взгляд, как на самоубийцу, и по моему взмаху мгновенно исчезает. А мы идем по питомнику. Вот уже миновали тренировочную площадку. Приближаемся к выходу. Неизвестно, что он выкинет в следующую минуту, но пока мой свирепый ученик мирно трусит впереди. И поводок у меня в руке…

Теперь Кортес знает: в глухом наморднике всегда есть мясо. И охотно сует в него морду. Это повторяется изо дня в день. Но я не расслабляюсь. Нахожу на складе электрошоковый аппаратик. И, выводя Кортеса на занятия, надеваю ему ошейник с контактами. На всякий случай.

Дней через десять замечаю маленькие новшества. При моем появлении Кортес начинает чуть помахивать хвостом. Узнает, значит, и даже здоровается. Хороший признак. По сравнению с трехнедельной кузнецовской эпохой — явный прогресс. Тот надевал ему аж металлический намордник, запихивая внутрь, по моему совету, сушеное мясо. Только вкусная приманка почему-то не помогала: Кортес буйствовал. А наказывать его неопытный кинолог не решался. Боялся вызвать бурное озлобление.

А мы приступаем уже к изучению команд (до этого мой предшественник так и не добрался). Начинаем с простейшего — «Сидеть!» Погуляем немного, побегаем и снова — «Сидеть!» Кортес команду выполняет. Не слишком охотно, но все же… И получает награду.

Еще немного погуляли. Опять «Сидеть!» И тут он бросается на меня! «Электрошок» с батарейкой в противогазной сумке висит у меня на правом боку: провода, прикрепленные к поводку, выведены на контакты ошейника, но, честно говоря, я не ожидал броска, думал, мы уже прошли стадию, когда такое может случиться. Прикрыв лицо локтем, успеваю все же нажать вторую кнопку. Кортес, ошарашенно подпрыгнув, с перекошенной мордой отскакивает от меня…

Вот так подружились! Теперь я точно знаю: не скоро он будет настоящим сыщиком, как Шафран или Амур. У него полно еще завихрений в башке.

Первое его нападение настраивает меня на жесткий курс. Меняю батарею в аппарате, и при следующем его броске нажимаю уже четвертую кнопку. Эта посильней. Извини, но коли ты хочешь сделать мне больно — придется сделать больно тебе… Но включаю не сразу. Даю шанс опомниться. Одну-две секунды. Резко угрожающе командую «Фу!» Но Кортесу очень хочется съездить мне лапой по лицу. И «четверка» снова идет в ход. Такие стычки повторяются восемь или девять раз. И каждый раз, когда он получает порцию тока, в глазах у него боль и недоумение… Увы, «шуточки» не проходят.

В итоге команду «Фу!» он-таки усваивает, и тогда происходит коренной перелом в наших отношениях. От лихой игры необузданных инстинктов пора перейти к серьезному сотрудничеству.

Однако аппарат с батареей пока не снимаю. Когда не действует ласка и лакомство — приходится снова обращаться к нему.

Кортес оказывается большим любителем подбирать с земли кости с мясом. Наверное, этим грешат все собаки. Однако собаке-сыщику такое не только не к лицу, т. е. к морде, но и по службе не положено, просто опасно. А если сочную косточку с мышьяком подбросит преступник? Получив два или три удара электрошоком, Кортес перестает подбирать мясо и кости где попало. Почувствовав на своей шкуре, что со мной шутки плохи, начинает четко выполнять команды, хорошо реагируя на интонацию моего голоса и жесты. Друзья-кинологи шутят: «В матче Балдаев-Кузнецов счет 1:0».

Вскоре замечаю один любопытный штрих.

Этот своенравный Кортес работает с радостью. И одновременно — с каким-то суровым старанием. Совместимо ли это? Только ли страх перед загадочным наказанием порождает его рвение, или он действительно почувствовал во мне хозяина? Но в любом случае это заслуживает поддержки и благодарности. После «уроков» глажу его по голове, как примерного ученика. Щекочу за ушами, потчую мясом и сахаром. И, наконец, произношу самое приятное для СРС, вечно находящейся в напряжении, «под командой» (как солдат «под ружьем»), долгожданное — «Гуляй!»

Медленно, шаг за шагом, движемся вперед. У Кортеса вырабатывается выдержка. Появляется вполне приемлемая дифференциация: по команде он быстро переключается с одной реакции на другую. На это уходит порядочно времени и терпения, по результат очевиден. С каждым днем все заметнее успехи в выборке «вещи с вещи». Твердую пятерку могу уже поставить за «выборку человека с вещи и со следа». Вообще, к моей радости, как оперативника, он очень заинтересованно работает по команде «След!». Значит, живет в его собачьей душе природный сыщик. А ведь могли с таким, еще нераскрытым даром, запихать «вахтером» на водопроводную станцию… И такая участь была ему уготована. Поскольку просто обожает наброситься на злоумышленника. Вернее, пока лишь на кого-то из моих помощников, прокладывающих след…

Причем на задержание идет с большим азартом, со всей своей неуемной злобой и мощной хваткой. Я научил его приему, которого нет в обязательном курсе. Передними лапами обхватывать ноги задержанного, как клещами. Затем — удар грудью и головой. И преступник повален на землю. Кортес-Кагор отлично овладевает и этим приемом.

Однажды опять ловлю себя на мысли: Кортес не просто старательно выполняет мои команды, он делает это весело. Значит, не страх движет им. А это — победа! Мой необъявленный поединок с предшественником, поединок с собственным самолюбием близок к завершению. Можно подвести кое-какие итоги.

Главное, чего удалось добиться — полное доверие. Исключительно ко мне. А для СРС это — первый закон. Ко всем остальным он стал еще более нетерпимым. Теперь Кортес ждет моего появления по утрам, весьма приветлив и даже ласкается. Наш курс обучения был довольно долгим. Как-никак — восемь месяцев. Вдвое больше, чем ушло на подготовку Амура.

Наконец, настает день, когда я решаю выехать с Кортесом на происшествие. Пусть небольшое, и выезд по сути пробный. Но пора ему начинать. Задачка почти из учебника физики: «Если в школьном физкабинете вечером стоял кинопроектор стоимостью 400 рублей, а к утру он испарился, то каким образом это могло произойти? Кортес-Кагор, к доске!» Показываю экзаменующемуся след от скольжения обуви на стене под окном первого этажа. Кортес встает на задние лапы и тщательно обнюхивает его. Вид у него при этом почти как у мистера Холмса. Не хватает лишь толстой линзы на длинной ручке в лапах и трубки в зубах.

Никаких особых подвигов он в этот день не совершил. Но запись в моем журнале все-таки осталась: «С помощью СРС Кортес-Кагора опергруппой задержан ученик восьмого класса этой же школы Сергей Е. Расследование ведет оперуполномоченный Василеостровского РОМ тов. Школьников…»

Первую свою задачу мой ученик решил успешно. И никто уже не мог сказать, что он годен лишь на то, чтобы облаивать случайных Прохожих у ворот… Так началась карьера этого великолепного сыщика.