Глава 4 Возвращение

– Еву вернули? Это просто восхитительно! – бодро и радостно отреагировала Лена по телефону.

– Восхитительно? – не поняла я.

– Некоторые, когда передумывают, просто оставляют собаку на улице и все, а тебе ее вон даже на дом привезут!

Я вышла встречать Еву. Бывшая новая хозяйка припарковала машину, открыла заднюю дверь и Ева стремительно выпрыгнула.

Унюхав и увидев меня, она буквально кинулась мне на шею: встала на задние лапы, передними уперлась в плечи и принялась облизывать лицо. От радости Ева повизгивала. Устав стоять по-человечески, она опустилась на мгновение, но снова поднялась и ткнулась мордой в мою щеку.

Во время этих объятий бывшая новая хозяйка извинялась и поясняла перемену своего решения, но я не могла слушать ее внимательно, а поражалась поведением Евы. Собака была рада так, будто я ее сын, вернувшийся живым с войны. Это было неожиданно.

– Вот видите, Вика, как она вас любит! – сказала девушка, – у меня она так не радовалась, скулила. Мне даже кажется, она без вас страдала.

Мне вспомнились слова Лены о том, как все восхитительно, и я поблагодарила девушку за попытку помочь Еве. Я почти не сердилась, наверное, потому что хорошо понимала ее. Взвалить ответственность за чужую судьбу и засомневаться в своих силах – вот что ее напугало и остановило. Я ощущала то же самое. Только у нее было место для отступления, у меня же нет. За моей спиной приют, а в приют я Евочку никогда и ни за что не верну.

Бывшая новая хозяйка скомканно простилась и уехала, а мы с Евой пошли гулять на лужайку за домом. Я вела ее на поводке и размышляла: неужели всего за несколько дней собака может так прикипеть к человеку? Неужто Ева так сильно меня полюбила? Такие яркие и сильные собачьи эмоции после недолгой разлуки. Как, должно быть, ей тоскливо было в чужом доме, с чужими людьми, если она все эти дни думала обо мне.

А может быть, ей просто нужно было время? Пожила бы она в том доме две-три недели, забыла бы про меня и полюбила бы новых хозяев.

И как теперь отдавать ее кому?то? Пусть даже самому доброму, самому ответственному человеку. Она же не мебель, чтобы возить ее из квартиры в квартиру! И как жить, зная, что собака страдает, скулит и отказывается от еды?

– Ладно, – сказала я Еве и самой себе, – пойдем домой, там разберемся.

Я достала с дальней полки миски и вернула в коридор подстилку. Ева тут же заняла свое место, уложив морду на передние лапы, шумно вздохнула и крепко уснула.

Не меньше Евы радовался и сын – в доме снова была собака.

* * *

Я наивно полагала, что умение искренне и трогательно писать, хорошо фотографировать выведет мои публикации на самое видное место в соцсетях, тексты о Еве прочтут миллионы, и хозяин откликнется. Но ничего подобного тому взрыву, как после истории с Безуховым, в Интернете не произошло.

И я поняла, почему Безухова хотели забрать многие, а Еву никто.

Оставалось только писать очередной пост о Еве. Нужен был честный, откровенный текст, чтобы люди почувствовали мои переживания, поверили и захотели помочь. Только теперь я буду очень придирчиво выбирать Еве хозяина. Ей нужен один хозяин на всю жизнь – самый разумный, самый терпеливый, самый любящий. И чтобы больше никаких возвратов.

«Недавний мой пост про приютскую собаку Еву собрал сотни лайков и репостов и на моей странице, и в зоосообществах, но у нее до сих пор нет хозяина. Вы только посчитайте: тысяча публикаций, как минимум десять человек увидели каждую из этой тысячи, умножаем десять на тысячу и получаем десять тысяч читателей. И это минимум, потому что у большинства из нас не десять друзей, а сотни. В чем же дело? Почему никто не хочет забрать Еву, полюбить ее, разрешить ей быть членом семьи?

Я много размышляла над этим и, кажется, нашла ответ.

Ева в тепле, в безопасности, сыта, здорова, рядом с ней человек – я. Проще говоря, Еву уже не жалко. Было бы жалко, если бы она сидела в грязной клетке и дрожала на ветру; было бы жалко, если бы ее никто не кормил неделю, а вода в ведре замерзла; было бы жалко, если бы Ева по-прежнему сидела в вольере и не высовывала нос на общий приютский выгул, потому что она очень боится больших собак; было бы жалко, если бы Еву никто не приласкал, не погладил…

Обычно в объявлениях пишут: «Собака ищет дом» или «Щенку срочно нужна помощь». Но Ева сейчас ничего не ищет – она лежит в прихожей на мягком матрасике, сытая и сонная. И если быть честной, срочная помощь нужна не Еве, а мне, человеку, который взял приютскую собаку на передержку, вытащил из клетки, отмыл, накормил, приучил к поводку, двухразовому выгулу и теперь ищет Еве не временный, а постоянный дом! Помогите, ребята! Расскажите о Еве на работе, в школе, институте, расскажите соседям, друзьям, бабушкам и дедушкам, знакомым, приятелям. Ну и, конечно, очень прошу репостов».

Помимо этого, я, как водится, подробно описала Еву, рассказала о ее особенностях и достоинствах.

Надо было ждать.

На Новый год мы решили поехать в деревню. Снежным зимним утром загрузили вещи, расселись: Леша за рулем, Саша рядом, я со зверьем сзади. Ева заняла почти все сиденье. Пришлось пристроиться с краешку, Тема компактно улегся у меня на коленях.

Видно было, что Ева нервничала. Она никогда раньше не ездила в деревню и, наверное, ее многое в машине беспокоило. Мы тоже переживали, потому что впервые отправились в дальнюю дорогу с собакой. Оказалось, это серьезная забота. Надо было постоянно предлагать Еве пить, на заправках выводить гулять. К тому же я все время переживала, удобно ли ей, не отлежала ли она свои длинные лапы.

Словом, у меня как будто появился еще один ребенок, только спокойный и послушный.

В деревне первым делом завела Еву в дом, постелила на пол одеяло, угостила мясом. Так я хотела дать ей понять, что теперь это ее место.

Дом сильно промерз, и Леша сразу же затопил печку, а потом мы стали разгружать машину, заносить сумки с вещами и продуктами.

В суматохе Ева проскользнула в открытую дверь. Я испугалась, что она убежит, потеряется, попадет под поезд, да чего только не напридумывала в ту минуту, когда бежала за Евой. Но я напрасно нервничала – собака спокойно ходила по участку и обнюхивала все так, словно читала, неумело, по слогам, трудно, но с большим желанием, как читают дети. Ева читала запахи: отрывисто вдыхала, задумчиво останавливалась, тыкалась носом глубже в снег, потом фыркала и делала шаг вперед, переходя к следующему запаху. Она делала открытия.

Убегать она не собиралась и даже, кажется, сама боялась потеряться. Ева постоянно оборачивалась то на Лешу и Сашу, таскающих вещи, то на меня. Она вроде как проверяла, не ушли ли без нее, не уехали?

Участок наш просторный, без преград и заборов, снег на нем глубокий, мягкий и чистый. Ева сначала полизала его, а потом резко пустилась бежать. Но не вдаль, а по кругу: вокруг дома, вокруг машины, вокруг березы, вокруг скамейки. Она глубоко погружалась в сугробы и с силой выныривала, легко и грациозно приземлялась и снова мощно выпрыгивала вверх. Собака ликовала!

Я вспомнила рассказ волонтеров о том, что Ева попала в приют щенком около пяти лет назад. Значит, она никогда раньше не бегала так свободно и беспрепятственно, сегодня впервые в жизни.

Стремительная Ева в движении была похожа на маленького оленя. Темная спинка, белая грудь, острая мордочка, неестественно длинные для собаки лапы, не хватало только рогов.

Набегавшись по кругу, Ева подошла ко мне и завалилась в снег кверху пузом. Лежа на спине, она дергала лапами, извивалась, перекатывалась и, кажется, улыбалась. Я позвала Лешу и Сашу, и мы все вместе стали наблюдать Евино представление под названием «Зимняя свобода».

Все дни в деревне Ева вела себя очень покладисто. Она хорошо знала свое место, не убегала, в туалет ходила только на улицу – образцовая домашняя собака.

Ева все время неотступно следовала по пятам. Она ходила со мной к колодцу за водой, в сарай за дровами, к соседям за лопатой. Пока я хозяйничала в доме, она дремала на подстилке, но стоило надеть валенки, шапку и прикоснуться к ручке двери, Ева бодро подскакивала и становилась рядом со мной в ожидании.

Утром и вечером я гуляла с Евусей. По свежему снегу мы протаптывали тропинку через поле и выходили на расчищенную грейдером дорогу. Вот где можно было разбежаться – длинная, широкая, уходящая за горизонт деревенская дорога с плотно укатанным и все равно хрустящим снегом. Ни машин, ни людей, ни собак. Резвись, Ева, хоть до изнеможения!

Она разгонялась и бежала на огромной скорости, вот уж, действительно, как олень. Когда она убегала слишком далеко, я звонко окликала ее. Ева останавливалась, оборачивалась, высунув язык, немного раздумывала и мчалась обратно. Вернувшись, она радостно на меня прыгала, и мы обнимались, как старые друзья после разлуки.

Тот Новый год мы встречали по-семейному: елка, папа, мама, сын, кот, собака.

Накануне мы с Санькой напекли имбирных пряников и целый вечер разрисовывали их сладкой глазурью. Нарядили елку. Около крыльца у нас растет большая ель. Давным-давно ее посадил мой отец и ввел традицию наряжать в новогодние праздники. Только вот тогда елочка была не выше папы, а теперь она переросла наш двухэтажный дом, и чтобы развесить игрушки и мишуру, приходится приставлять лестницу.

Для Саньки я приготовила костюм Санта Клауса: красную курточку с белой оторочкой, красный колпачок и синтетическую бороду на резинке. Лысому коту Теме сшила одежку из красного флиса – в этом костюме он символизировал Новый год. Еву мы решили нарядить олененком.

Я взяла обруч для волос, прикрепила к нему две проволочки, придала им форму рогов, обмотала толстыми белыми нитками и тщательно проклеила. Получились съемные рожки.

Я много фотографировала Саньку, Еву и Тему в их костюмах, Леша фотографировал нас вместе. А я параллельно думала, что хорошие Евины фотографии обязательно пригодятся мне для пристройства.

В новогодний день мы с Санькой повздорили. Он не послушался, я не сдержалась и накричала на него, в ответ услышала обидное, влезла в валенки, накинула куртку и, хлопнув дверью перед собачьим носом, пошла куда глаза глядят – остыть.

По утоптанной тропинке я вышла на дорогу и побрела в сторону одноколейки. В душе все бурлило и требовало справедливости, в мыслях перемешались и пульсировали слова нашей ссоры.

На переезде я отряхнула от свежего снега кусочек рельсов, подложила под попу варежки, уселась и стала рассматривать все вокруг. Черно-белый лес, густо засыпанные снегом елки, сухие камыши торчат из оврага, рельсы, плавной дугой уходящие за поворот, полосатые столбики с цифрами, дорога, ведущая в нашу деревню, Ева…

Да, по дороге бежала Ева, оглядываясь и осматриваясь, видимо, вырвалась из дома и искала меня. Я ее позвала, и она радостно прибавила ходу. Ева прыгала, облизывала меня и скулила не меньше, чем после недавней разлуки.

Мы бегали, валялись в снегу, даже играли в снежки: я бросала комочки снега, а Ева искала их, роя носом сугробы. Я забыла и о ссоре с сыном, и о своей обиде, и о плохом настроении.

На горизонте появились две любимые фигуры – Леша и Санька. Оказалось, они кинулись искать сбежавшую Еву.

– Она плакала, скулила, – рассказал Леша, отдышавшись, – нельзя ее отдавать. Она без тебя не может.

– Оставим ее у нас? – спросила я осторожно.

– Оставим, пап? – полушепотом спросил Санька, словно боясь спугнуть громким голосом положительный ответ.

– Только я по утрам гулять не буду! – согласился Леша.

Ночью Санька надел костюм Санты, Тему нарядили Новым годом, а Еве на голову надели оленьи рожки. Леша открыл шампанское, мы загадывали желания и кричали «Ура!»

Ева убедилась, что все свои рядом, спокойно свернулась калачиком, сбросила рога и уснула. Как я и мечтала, она встретила Новый год дома, с хозяевами.

В Москве я опубликовала в соцсетях нашу с Евой фотографию, на которой она в рожках, и подписала, что самый лучший хозяин найден – собака остается у нас. Несколько человек написали в комментариях, что после моего недавнего поста решились было забрать Еву, но раз все так удачно сложилось, желают всего наилучшего.

На днях совершенно незнакомая молодая женщина написала, что хочет перечислить недостающую для завершения фильма сумму. Женщина не жаждет быть упомянутой в титрах, не просится в кадр, ей ничего не надо прорекламировать, она просто настоятельно желает помочь нашему фильму.

Не слишком обнадеживаясь поначалу, я рассказала ей, какие траты на производство еще предстоят: оплата сведения звука в студии, цветокоррекции, компьютерной графики.

Женщина заверила меня, что она не сумасшедшая, она много работает, хорошо зарабатывает и часть заработка всегда тратит на помощь приютам, а тут вот узнала про «Каждую собаку» и решила перечислить деньги.

Удивительно, но неожиданный спонсор не пытается повлиять на сюжет фильма, как это обычно бывает. Она даже не спросила меня про сценарий, про героев, сроки выхода фильма. Кажется, ей достаточно той информации, которой я наполняю страницы фильма в Интернете.

Сегодня деньги были переведены. У меня развязаны руки. Да нет! Вместо рук крылья! Теперь не надо заниматься сбором средств, тратить время на посты, монтаж тизеров. Я просто сяду и спокойно начну монтировать. А потом мы сделаем профессиональный звук, компьютерную графику, и фильм «Каждая собака» появится.

Теперь я почти не боюсь, что у меня не получится. Почти, потому что монтаж – это всегда сложно и страшно. Страшно использовать не в полную силу с таким трудом добытый материал. Страшно испортить то, что есть.

Сейчас все зависит только от меня. Не от операторов, не от героев, не от бюджета фильма, а только от меня.