Глава 2 Лисята

По обыкновению на майские праздники мы поехали в деревню, в Тверскую область. Там настоящий деревенский дом с бревенчатыми стенами, печкой, резными наличниками на окошках.

Мыши, крысы, кроты и ежи – наши привычные, хоть и нежеланные соседи. Поэтому когда я услышала возню и странное попискивание под полом в кухне, то расстроилась – подумала, что в доме опять завелись грызуны. Но прислушавшись, поняла, что возня не крысиная, копошился кто?то покрупнее.

Я часто видела возле нашей деревни разных диких зверей: косулю, зайца, лисицу. Однажды мы встретили четырех медвежат! Но всех их я наблюдала только издалека, как правило, из окна машины. А тут такое – неведомый зверь прямо в доме.

Пол в кухне из широких досок, между досками щели. Я направила луч фонаря через щелочку и увидела чей?то шерстяной бок. От неожиданности отпрянула. Кто бы это мог быть? На мой зов прибежали Леша и Санька. Они тоже заглянули в щель и удивились – там какие?то зверьки, но какие именно?

Через узкую щель видно было плохо, тем более, что зверьки постоянно шевелились и не давали себя рассмотреть. Под луч света попадали то маленькие когтистые лапки, то коричневые кожаные носики, то серые мутные глазенки.

Решили позвать соседа Колю. Он настоящий деревенский житель: часто выпивает, курит сигареты без фильтра и много знает о жизни. Уж он?то разбирается в местной фауне.

Коля сидел в своей избе у горячей печки и курил.

– Да бросьте вы, – отмахнулся он большой мозолистой ладонью, – наверняка крысы. Чего ходить?то?

Но деревенские будни бедны на события, поэтому когда я рассказала, что крысы эти очень смахивают на собак, Коля поднялся, сунул ноги в сапоги и направился к нашему дому.

Он встал на колени и уткнулся лбом в пол. Я подала фонарь.

– Не знаю, кто это. Так не разглядеть, – озадачился сосед, – на медвежат похожи, но слишком маленькие. Может, еноты или собаки? – У пятидесятилетнего Коли, как у ребенка, загорелись глаза.

– Давайте достанем, посмотрим, – предложил он.

Я поддержала Колю – надо доставать. Очень не хотелось жить под одной крышей с неизвестными животными, вдруг они заразные или бешеные, а Саньке не терпелось рассмотреть зверей, напоить, накормить и погладить. Коля в шутку уже планировал продавать их как щенков элитной породы.

– Не надо их трогать, – возразил Леша, – за ними, может, еще мать придет. А если мы их потискаем, она их не примет, неужели непонятно?

Нарастало нервное волнение.

Леша протестовал, но все-таки наша взяла! Стали думать, как разбирать пол. Доски прибивались лет двадцать назад. За это время они чуть ли не срослись с домом, и оторвать их было крайне сложно. Леша с Колей по очереди ковыряли пол монтировкой, а зверьки все громче возились и стонали.

Наконец одна доска поддалась. Леша надел перчатки и сунул руку в подпол: один, два, три – он перекладывал коричневых пушистиков в коробку. Четыре, пять, шесть – все, последний.

Мы с нетерпением ждали комментариев соседа, но Коля развел руками:

– Не знаю, что за зверь. Впервые вижу!

Малыши еле стояли на слабых лапках и попискивали, глазки у них были мутные – видимо, недавно открылись. Они жались друг к другу, пытаясь согреться.

– Пойду бабке покажу, – сказал Коля и унес одного.

Мы с Санькой побежали следом.

– Это, видать, лисинята, – сказала баба Тоня.

Она назвала их по-деревенски – не лисята, а лисинята.

Рыбалка, прогулки, шашлыки – все развлечения пришлось отложить. Теперь надо было заботиться о шести крошечных зверьках.

Вскоре у нас на веранде собрались немногочисленные соседи. Обсуждали, что делать с лисами.

Местные единогласно предлагали их закопать. Коля пересчитывал, сколько кур перетаскали лисицы, хорохорился и требовал лопату. Москвичи рассуждали: может, в зоопарк? Кто?то советовал вернуть зверей на место, мол, мама за ними придет. Но поразмыслив, пришли к выводу: пока люди в доме, лиса не вернется. А мы в ближайшие несколько дней уезжать не собирались. Один из дачников рассказал, что утром видел за деревней лисицу, вероятно, это и есть мама – ходит вдоль деревни, боится подойти.

В ходе долгих обсуждений решили: надо дождаться ночи и выставить коробку с детенышами за деревню в расчете на то, что мать их найдет. Когда начало смеркаться, Леша заботливо накрыл лисят своим старым свитером и отнес коробку в ближайшее поле.

* * *

Кот Тема разбудил меня рано. Начинался теплый солнечный день. Я вышла из дома и направилась к коробке – посмотреть, забрала ли лиса своих деток.

Сбившись в кучку, лисята спали. От мерного дыхания у них раздувались и опадали животики. Скоро возвращаться в Москву. Что нам с вами делать?

– Что делать? Кормить каждые два часа, – сказал Леша, наливая молоко в миску. Он по очереди доставал лисят и тыкал мордочками в молоко. Санька склонился над коробкой и с нежностью наблюдал за малышами.

Кто?то из лисят сразу набрасывался на питье, кто?то не мог понять, что от него требуют, пытаясь обхватить край блюдца губами. Худо-бедно, все шестеро полакали. После кормления я постелила им в коробку чистую тряпочку, и лисята снова поселились у нас в доме.

Мы припарковались у пожарной части райцентра. На высоких красных воротах большими белыми буквами было написано: «МЧС России».

– Эмчеэсники людей спасают, а тут мы со своими лисятами, – сомневался Леша.

Я не успела дойти до ворот, как одна створка отворилась. Навстречу нам вышли двое молодых мужчин. На их футболках те же три успокоительные буквы, что и на воротах – «МЧС». На их лицах читался вопрос: что случилось?

– Простите, – начала я, – неловко беспокоить вас без пожара, у нас проблема поменьше.

Ребята выслушали нашу историю и стали деловито обсуждать ситуацию. Своим видом спасатели вселяли надежду. Не чета нашему соседу Коле. Они были свежи, румяны и чисто выбриты.

Несколько звонков по телефону, несколько раз пересказанная история про лисят-сирот, и вот ребята дозвонились до кого?то важного, а этот важный дал телефон главного лесничего.

– Александр Аркадьевич. Записали? Дозвонитесь ему и все расскажите, он отличный мужик, посодействует.

Самый главный лесничий на удивление серьезно отнесся к нашей проблеме. Он сказал, что завтра приедет и заберет лисят в питомник, а пока велел продолжать поить их молоком, посоветовал купить соску и кормить из бутылочки.

– Теперь главное, чтобы они дожили до завтра, – сказала я, садясь в машину.

– Ну что, в аптеку? – Леша завел мотор.

– Зачем в аптеку? – не понял Санька.

– За сосками.

* * *

Удивительно: еще вчера лисята с трудом ползали, а сегодня уже стоят на задних лапках и пытаются вылезти из коробки.

Леша доставал лисят по одному, придерживал, а я всовывала им в ротик соску с молоком. Лисята вертелись. Молоко лилось мимо, детишки пищали и чавкали, пошатываясь и заваливаясь то на один, то на другой бок.

– Давай, давай, ешь, – просил Леша.

Лисята насытились, сбились в мохнатую кучку и заснули. Теперь и нам можно было отдохнуть.

Хоть бы главный лесничий не подвел, хоть бы не забыл про малышей.

Мы дежурили около лисят всю следующую ночь, все утро. Мы ждали. Уже полдень, уже снова пора кормить, а лесничий все не звонит и не едет. Его визит стал казаться маловероятным. Это мы, городские, зверьков увидели и растрогались, а здесь все ближе к природе, все жестче – естественный отбор. Ну, будет ли занятой человек возиться с этими сиротками? Проблема не тех масштабов.

– Никто не приедет, – убеждала соседка. – Праздники. Все пьяные.

Я решительно взяла телефон и позвонила лесничему сама – вдруг он забыл.

– Я ничего не забываю, – ответил Александр Аркадьевич. – Ждите.

Заходили соседи, интересовались, забрали у нас лисят или нет?

Узнав, что не забрали, все как один повторяли: «И не заберут. Праздники. Все пьяные». Мы еще раз покормили малышей – никто не ехал.

– Никому нельзя верить, – сказал Леша, отчаявшись, но тут со стороны дороги послышался шум мотора.

На участок зарулил УАЗик. Из него вышел молодой мужчина в камуфляжной одежде, в кепке с кокардой. Он приветливо улыбался. Мы познакомились. Леша вынес из дома коробку.

Хоть мы и звали наших зверьков лисятами, но до конца не были уверены, что это именно лисы. Александр Аркадьевич заглянул в коробку и развеял наши сомнения:

– Хвостики с белыми кисточками? Конечно лисята. Двухнедельные, не больше.

Первым делом хотелось узнать, что ждет наших найденышей.

– Я завтра еду в Тверь. Там реабилитационный центр, где выхаживают всяких пострадавших лесных зверей, а потом выпускают, – сказал лесничий. – Вы не переживайте, все с лисам вашими будет хорошо. Их не обидят.

Лисята должны были переночевать у Александра Аркадьевича, поэтому я собрала в сумку молоко, бутылку, соски и рассказала ему, как кормить:

– Понимаете, они все разные. Вот эти двое научились из бутылочки пить, вот этот и тот пьют из блюдца. А эти вообще ничего не умеют, их надо учить кушать.

– Научим, – решительно пообещал Александр Аркадьевич.

– Даже если не будут просить есть, все равно кормите, – попросил Леша, – они могут молчать от слабости.

– Им надо подстилку менять, – добавил Санька.

– Не переживайте так, я же биолог по образованию, справлюсь…

– Чуть не забыла, – прервала я, – один, самый темненький, все время плачет. Мне кажется, у него живот болит. Я ему массаж животика делала после кормления. Вы на него обратите внимание, ладно?

– Вы молодцы, все правильно сделали, – сказал Александр Аркадьевич и поставил коробку с лисятами на заднее сиденье машины. – Лиса бы не пришла к ним, пока в доме люди. Умерли бы от голода. Жалко их, конечно, и лисицу жалко. Ходит, наверное, тут кругами, сердце себе рвет.

Он стремительно выехал с нашего участка. Мы грустно смотрели вслед.

Теперь никаких забот. Тишина, никто не тявкает. Не надо никого кормить. И не надо никого ждать. Можно не следить за временем и уйти гулять хоть на весь вечер. Но почему?то от этого не радостно. Мы вернулись в дом. Кот Тема сидел на окошке и следил за птицами. Я взяла его на руки. Подошли мои ребята, стали его гладить и чесать за ушами в четыре руки. Тема недовольно вырвался и вернулся на подоконник.

Всю дорогу в Москву думала о лисятах и вспоминала приютских собак. Некоторые животные страдают от вмешательства человека, а некоторые не могут без него существовать. А может быть, и сам человек нуждается в общении с животными? Кажется, я нуждаюсь.

Мы остановились у придорожного кафе, купили кофе, пирожки и устроили маленький пикник. Кот Тема в теплой кофточке сидел в машине и смотрел на нас через стекло.

– Ребята, я думаю, надо снимать фильм! – сказала я, глотнув кофе.

– Про приют? – Леша задал вопрос, не удивляясь, как будто знал, что рано или поздно мы вернемся к этой теме.

– Да. Поможешь мне?

– Куда ж я денусь, – согласился мой оператор.

– А мы собаку из приюта возьмем? – понадеялся Саня.

– Нет, Сань, – твердо ответила я, – мы просто снимем фильм. Люди его посмотрят и разберут всех приютских собак.

– И да будет каждая собака счастливой и домашней! – с иронией сказал Леша и торжественно приподнял бумажный стакан с кофе.

– Ты прав! Фильм будет называться «Каждая собака», – и я легонько стукнула своим стаканчиком по Лешиному.

Вернулась из деревни. Начинаю вести дневник фильма «Каждая собака». Буду записывать сюда отчеты о съемках, планы, идеи, размышления.

Самое главное в любом проекте – замысел. Он должен быть стоящим – стоящим сил и части жизни, которая будет на него потрачена. Он должен быть интересным, чтобы не пропало желание работать. Он должен быть нужным еще кому?то, кроме его создателя.

Я снимаю долго. Обдумываю, изучаю тему, ищу героев. Съемки в жанре наблюдения могут занять несколько месяцев. А в монтаже я вообще теряю чувство времени.

И вот сейчас, запуская проект, надо хорошенько взвесить собственные силы и заинтересованность в теме. Будут трудности, проблемы, спад творческой энергии, будет кризис – захочется все взять и бросить. Но если замысел сильный, он меня вытянет. Идея должна быть настолько крепкой, чтобы она смогла стать топливом для творческого мотора на долгое время.

Завтра разведка боем – первый съемочный день. Поедем вдвоем с Лешей, пристреляемся. Хочу уловить атмосферу приюта. Побыть там, привыкнуть к лаю. Надо выбрать точки съемок, присмотреться к собакам, людям.

Если завтра не испугаюсь, не разочаруюсь, то займусь оформлением официального разрешения на съемку.