Длинные истории Рыжего. Вечер шестого дня

Длинные истории Рыжего. Вечер шестого дня

Кто-кто, а доберманы — точно не мои собаки. На 200%. У меня от них голова кружится. Вот то ли дело — мастифы! Собака вдумчивая, тяжелая, верная, но не навязчивая. Наши отношения, сейчас попробую сформулировать, они гораздо прочнее, потому что в них нет страсти… Есть только ощущение, что ты не один, что кто-то другой очень близко. Не нужно быть лучше, чем ты есть на самом деле. Ты просто ДОМА, там, где ровное ласковое тепло… И нежность.

Но с недавних пор, как знают все присутствующие, в нашем ровном доме появилось еще одно существо. Ласкового тепла стало так много, как будто мы тут и там — прямо на полу в квартире — костры жжем. Аж жарко.

Главный костровик-затейник попыток нас расшевелить не оставляет, а пик его неуемной натуры приходится на моменты закрывания ключом двери и ожидания лифта. Он носится по площадке, нарезает круги, ноет, подпрыгивает в нетерпении, толкает Варвару и распевает свои следопытские гимны. Что-то вроде: «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер! Моря и горы мы обшарим все на свете!» Любимый трюк Рыжего — забежать в открывшийся лифт и, пока двери закрываются, сделать еще пару ходок — из кабины на площадку. Каждый раз боюсь, что ему прищемит хвост. Или нос. Но Рыжий успевает. А потом садится в лифте и смотрит снизу своими круглыми карими глазками — ну как, здорово я, да?!

Прогулка омрачилась дракой. Все-таки не удалось избежать встречи с нашим Степой, который сначала угрожающе зарычал, а потом и просто повалил Рыжего и вцепился. Обошлось без увечий. Рыжая шуба примялась и лапа подвернулась, но в целом пес вел себя молодцом. Оказался не трусливым, отходчивым, не ревел и не жаловался, хотя ему досталось.

Единственное, что меня удивило, — не сечет поляну! Ведь Степаныч ясно ему сказал: «Не подходи!» Куда там! Поперся напрямую, здороваться со Степановой хозяйкой, легкомысленно помахивая хвостом. Может, он дурачок? Баловень судьбы из «страны непуганых идиотов»? Во-во… Солнце жизнерадостное.

Еще одним выступлением нашей звезды стал номер художественной самодеятельности в стиле «прятки». Идем, значит, себе по дорожке. Мягкий снежок с неба сыпется, хоть и ночь, а светло, хорошо. Никого нет, угол медвежий, собаки без поводков. Рыжий впереди, Варвара позади. Снег нюхают. Глазами хлопаю — нет Рыжего. «Рыжий! Рыжий!» — кричу. Тишина в ответ.

Вернулись чуть назад. Варвара тоже ничего не понимает. Вдалеке помойка. Думаю, точно, удрал на помойку, свинота такая. Потащились на помойку. Идем, покрикиваем, ищем… Нет Рыжего. Ни на помойке, ни в окрестностях. Вернулись опять на дорожку. Спасибо Варваре, доброму человеку — нашла постояльца.

Эта пакость с глазками лежала на газоне, в двух метрах от нас, и, совершенно не обращая внимания на посторонние шумы (наши крики!) с наслаждением что-то грызла. «Убью-зарежу», — подумала я и шагнула к Рыжему. Он на всякий случай отскочил в сторону, дожевал, проглотил и, улыбнувшись во всю пасть, как ни в чем не бывало, подбежал. «Привет! Соскучились? Чем занимались тут в мое отсутствие?» Ну не двинешь ведь по чайнику, раз подбежал! Нет, я восхищаюсь этой простодушной наглостью. И этой смекалкой. Вчера понял, что партия не одобряет подбирания. Сегодня тихо, без шума и пыли, лег в сторонке, чтоб глаза не мозолить. Молодец.

Я так и ему и говорю: молодец. Каждые три минуты, когда он прибегает ко мне за одобрением или на бегу поворачивает голову, мол, ну что там? Как курс? Нормально? Все по плану? Нормально, говорю, молодец. Жми дальше, идешь на рекорд. Он постоянно ищет контакта, радуется, когда хвалю, слушает, когда разговариваю.

Из «зверей», собаки превратились в «зверюшек». Зверюшки! — кричу им из кухни — идите полдничать! В меню капуста и помидоры. На ужин рис с мясом. На поздний ужин — поцелуй и глава из Мойдодыра. После полуночи я буду работать, а вас чтоб не видно-не слышно… По койкам и спать. Вопросы? Мнения?

Мнения находятся. И даже высказываются. Например, про то, что тот дядька с первого этажа, владелец настоящей лайки, который сказал, что уши у нас сильно большие, ни черта не понимает в классных псах. Настоящий пес — он во всем не знает удержу: ни в ушах, ни в поступках. Широкой души люди — настоящие, правильные, пацанские псы. А девчачьи свои помидоры сами ешьте!

Очень отзывчив Рыжий на ласку и доброе слово. За доброе слово даже готов «сидеть», если успевает дослушать команду. Любит, когда чешу за ушами, жмурится от удовольствия, голову под руку наклоняет — еще, еще, во-от здесь, ага, хорошо… Если бы он умел, то мурчал, мурлыкал и похрюкивал от удовольствия. Если бы умел.

Если бы умел, он многое бы нам рассказал. Как пахнут листья, как звенит скованная ледком вода в лужах, как прекрасно нестись навстречу ветру… Как интересно там… Там! Особенно, когда есть куда возвращаться. Потому что обязательно надо с кем-то делиться впечатлениями. Этот мир слишком прекрасен, чтобы наслаждаться им в одиночку.

… Когда я думаю о Рыжем и том времени, когда его, возможно, не будет с нами, даю себе зарок больше не ввязываться в такие авантюры. Все. Больше никак подобранных собак. Зашью сердце суровыми нитками и буду отворачиваться от очередной потеряшки. Я смогу. Ведь смогла в тот день отвернуться от маленького, растерявшегося французского бульдога, черного с перцем, который заглядывал мне в глаза, словно спрашивая… Я ускорила шаг и, закусив губу, ушла… Сегодня мы возвращались с прогулки. На торце дома трепетал листок. «Пожалуйста, помогите! Потерялся наш любимый Тема, Темочка, старенький французский бульдог, черный с перцем…»