6.14. Голос

«Варом-варит закипевшая стая

Дивной гармонией нежится слух!

Однопомётников лай музыкальный

Хор так певуч, мелодичен и ровен,

Что твой Россини! Что твой Бетховен!

Кто же охоты собачьей не любит,

Тот в себе душу заспит и погубит».

Некрасов Н. А. «Псовая охота»

Лай — ценнейшее свойство домашней собаки, доставшееся ей от африканского предка Canis simensis и, как диагностический признак вида, стоит на втором месте после манеры держать хвост в кольце, ибо есть обширные территории, где собаки аборигенных пород, под прессом элиминации крупными кошками, лай утратили [45, 39, 76]. К таким относятся: австралийский и ново-гвинейский динго, ряд пород Центральной Африки.

Оба подвида динго утратили лай, продвигаясь с человеком на Юг Азии через ареалы крупных кошек.

Также африканские породы, потеряв свободу передвижения диких сородичей из-за своей зависимости от человека, оставались и погибали до тех пор, пока их популяции не перестали лаять.

Дикие же предки собаки, оповестив свою стаю об опасности лаем, могли своевременно уйти из мест, где обосновался опасный их хищник.

Молодой же пёс европейского происхождения, почуяв запах незнакомого человека, непременно залает, так впервые проявив сторожевое поведение.

В подобных ситуациях «взлаивают» ОВ и лиса. А «горячий» след зайца редкий пёс не отметит своим вокалом, и этот сигнал обнаружения дичи издревле культивируется во всех породах, кроме тех, что утратили свой видовой признак под прессом крупных хищников.

У ШПБ, обученных ССП, испытуемый запах, задаваемый на старте к поиску в ряду выборки, уже после нескольких секунд «занюхивания» образца может вызвать лай, свидетельствуя о тесной связи обонятельной системы с голосовым центром, хотя лай на старте не входит в стереотип рабочего поведения СД.

Когда СД в момент поиска искомого запаха в ряду выборки из-за слабой концентрации запаха недостаёт силы раздражения всех центров для полноценного выполнения всех элементов ССП (посадки, «назального жеста» и лая), она может на ходу ограничиться приглушённым коротким «взбрёхом».

Однако этого вполне достаточно, чтобы оператор обратил на него внимание, как на незавершённое ССП, и принял его к сведению.

Таким образом, сигнал голосом повышает эффективность работы как СПС, так и СД при обнаружении искомых запахов в около пороговых концентрациях.

Если СПС в техотсеках воздушного судна, и в пассажиропотоке не может реализовать все элементы ССП об обнаружении запаха ВВ, то её лаю может помешать лишь внешнее торможение, ибо полноголосый лай требует и сильного возбуждения центральной нервной системы. Его может не хватить СПС при низкой концентрации искомого запаха или при лишних затратах её сил на сопротивление натяжению излишне короткого поводка. При такой ситуации в судебно-одорологической экспертизе из ССП выпадают элементы трудно выполнимые в движении. И тогда едва слышный «взбрёх» СД, пробежавшей по ряду, может исправить складывающееся положение.

Это побудит эксперта-одоролога проверить объект, встревоживший СД, усилив в нём десорбцию запаха увлажнением и нагреванием, или повысить СД остроту восприятия испытуемого запаха путём сенсибилизирующей тренировки, сделав в исследовании на это время подготовительную паузу.

При недостаточной адаптации СПС к незнакомой обстановке снять у неё торможение рабочего поведения, также поможет приём «голос».

Лай, как функция голосового центра Центральной нервной системы (ЦНС) СД, характеризуя её общее функциональное состояние, связан с функциями обонятельного, дыхательного, двигательного и зрительного центров.

Возбуждая ЦНС собаки, лай служит тестом и корректором её рабочего поведения.

Если стереотипное рабочее поведение СПС тормозят внешние раздражители, на что указывает у неё и опущенный хвост, то команда: «Голос!» через обратную связь, повышая силу общего возбуждения, её ЦНС позволяет ей преодолеть и запредельное торможение. И наоборот, непрерывный лай СПС, опережающий команду: «Голос!», вызванный перевозбуждением её ЦНС, можно остановить тем же приёмом, подкрепляя её лишь за разовое выполнение команды.

Реакцию ЦНС СПС на изменение силы внешних раздражителей, вызывающих в ней генерализованное торможение можно видеть на изменении латентной фазы исполнения собакой команды: «Голос!».

Эксперимент проводился в конце 60-х годов, на шести метисах ГШФ и оленегонной лайки, использовавшихся в «наркотикопоисковой» службе.

Приём лаять вслед команде: «Голос!» у собак был выработан оперантным методом обучения. Начиная лаять по команде, собаки получали предварительно условное подкрепление командой: «Хорошо!», а затем лакомство.

Находясь у края проезжей части Садово-Кудринской улицы, стоя против потока транспорта, собакам требовалось для выполнения приёма «голос» многократно давать команду: «Голос!», выполнявшуюся ими с задержкой в несколько секунд.

Когда же транспортный поток двигался на них с тыла, они выполняли команду не только с более длительной задержкой, но и в незавершённом виде: без звука, а лишь встряхивая головой, тревожно оборачиваясь в сторону движущегося транспорта.

На разделительной же полосе движения собаки поджимали хвост и вовсе не могли выполнить команду. На противоположной стороне улицы, удаляясь от её края, всё повторялось, но в обратном порядке.

Ещё чётче показал выполнением приёма «голос» своё рабочее состояние ШПБ, имея 32 % кровности по ОШ. Он аналогично менял качество выполнения приёма «голос», перемещаясь по выгулу относительно сетчатой изгороди, отделяющей его от лиц, вызывавших у него пассивно-оборонительную реакцию. Приближение к изгороди ухудшало выполнение приёма, а удаление возвращало к норме. Всё это говорит, что не использовать приём «голос» у служебных собак любого профиля в определении их рабочего состояния будет непрофессиональной издержкой, хотя выработка чёткой связи лая с искомым запахом, как и самого приёма «голос», требует опыта и немалых усилий дрессировщика.

Наконец, экспресс-тест определения рабочего состояния собак приёмом «голос» незаменим для собак, лишённых сигнальной функции хвостом, когда он у них купирован.

Вокальный репертуар, каким обладают лишь немногие позвоночные, собака может использовать не только во внутривидовом, но и в межвидовом общении с человеком.

Лай, вой, скуление, визг, рычание, исчерпав запас русского языка, не отражают всех переходных и её оттеночных вокальных форм, тем более ультразвуковых (выше 17 килогерц), не воспринимаемых слухом человека.

Занимая доли секунды, они легко переходят в лай, длящийся часами.

Переход в лай любого вокального звука используют в выработке приёма лаять по команде, развивая подкреплением лакомством те его модификации, которые всё больше приближаются по звучанию к его требуемой чёткости.

Визг и лай высокой тональности, вызванные болью, а у щенков страхом уже в месячном возрасте, как правило, тормозят агрессию у сородичей и оповещают всех об общей опасности. Они также легко переходят в лай по команде, чем пользуются и солдаты, в дрессировке своих овчарок прибегая к болевым на них воздействиям.

Из европейских старых заводских пород наиболее молчаливы русские псовые борзые, при испуге они фыркают, как утративший лай динго. Но это результат селекции, направленной на их отличие от гончих, называвшихся «тявкушами» во времена Н. А. Некрасова, и требовавшее от борзых способность затаиваться в ожидании появления зверя, выжимаемого гончими из чащи леса в поле [96].

Евразийские псы, Субарктики, подобно ОВ, ОШ и койоту, любят повыть, подняв морду вверх. Красные волки (Cuon alpinus), и гиеновые собаки (Lycaon pictus), наряду с воем, издают высокие звуки, сходные с голосами мелких птиц, что не привлекает крупных кошек. Но щенки гиеновых собак у своих нор лают и воют высокими голосами, а взрослые, воя низким тембром, опускают морду вниз, используя эффект отражения звука от каменистого грунта, усиливающего звучание.

Восточная мудрость советует, заблудившимся в пустынной местности путникам, вслушиваться в отдалённый лай, но хорошо различать, кому он принадлежит, чтобы не идти на голоса шакалов, способных издавать звуки, схожие с лаем собаки, особенно если это относится к Нубийской пустыне, где обитает лающий волчий шакал. При таких обстоятельствах лай псов с незапамятных времён служит человеку спасительным маяком. В этих условиях он не раздражает, ибо необходим, тем более, что за тысячелетия из глухого и неприятного для слуха он стал ненавязчивым, как у лайки, и благозвучным, как у русской гончей, хотя унаследован от волчьего шакала Африки (Canis Lupaster = (simensis)), обладающего голосом дворняги.

Теперь же собаки аборигенов Севера и Юга, непрерывно и монотонно лающие, уловив по ветру запах постороннего человека или услышав приближение к посёлку незнакомцев, тотчас замолкают, чем заблаговременно оповещают своих жителей о предстоящей встрече с нежданными гостями. Как это делал их африканский предок представить нетрудно, хотя современный волчий шакал и ОШ уже далеко не прежние комменсалы человека, а гибриды последнего с собакой в F1 начинают лаять не ранее пяти лет, а его самого можно научить по команде: «Голос!», лишь фыркать, подобно русской борзой.

ОШ скулит и рычит, как бы «под сурдину», исключение представляет его вой, издаваемый им в полную силу.

Он, как и волк, откликается на вой сородичей и «вабу», или, как домашние псы, на высокие звуки музыкальных инструментов.

В «белом безмолвии» Арктики и теперь ещё используют ездовых лаек в целях перевозки грузов и передвижения промысловых охотников, хотя всё чаще в роли каюров выступают спортсмены, поскольку спортивная езда на собачьих упряжках становится всё более престижной.

Такие упряжки (маламутов или хаски), выбившись из последних сил, уже не реагируя ни на команды: «Джи!», «Хо!», или бранные окрики по-русски, ни на удары бича, едва заслышав отдалённые «позывные» своих сородичей, сулящие им отдых и сытый ночлег, делают последний, отчаянный рывок, и, как во времена Джека Лондона, выносят нарты к затерявшейся в стороне от наезженных дорог фактории, притулившейся у подножья сопки, с небольшим озерком в кратере от падения древнего метеорита.

Стайка или хотя бы смычёк гончих, разбежавшихся в «полазе» по лесу на такие расстояния, что егерю их невозможно дозваться, тотчас подваливают на голос своего напарника, «помкнувшего» по зверю. Но теперь такое относится не только к гончим, это начинают использовать кинологические расчёты, применяя СПС в патрулировании больших площадей терминалов аэропортов, в поиске ВВ, других запрещённых к обороту объектов.

И спасателям применение СПС стайками также предстоит в обозримом будущем.

Промысловые лайки, спящие, свернувшись калачиком, у порога охотничьей избы просыпаются, услышав приближение ночных гостей, и за 20 мин. до их появления у зимовья всё усиливающимся лаем предупреждают об этом своего хозяина. Они заливаются звонким лаем и при подходе вечером к зимовью, почуяв в воздухе запах незнакомого человека, обосновавшегося там в отсутствии хозяев.

Послушать голоса гончих в работе по зайцу беляку уже издавна было у охотников не меньшей страстью, чем травить борзыми зайца русака.

По фигурным голосам русских гончих владелец стайки или хотя бы смычка распознает за кулисами леса не только, кто из его «хора» или «дуэта» в данный момент «солирует» и какого вида зверя они гонят, а по характеру гона и его «поло-возрастную» принадлежность [137].

Однако горожане воспринимают лай собак ночью и в ранние утренние часы нетерпимее, чем звуки автомобилей, и это представляет в содержании служебных собак вблизи жилых домов серьёзную проблему, поскольку лают не русские гончие или оленегонные лайки, а чаще овчарки и евразийские моллосы, голоса которых звучат угрозой, вызывая у человека реакцию, далёкую от умиления.

Ещё хуже если это собаки вивария, где преобладают терьеры с их стальным и до хрипоты яростным лаем.

Для решения этой проблемы казалось бы существуют нелающие породы, как африканский базенджис и лишь изредка «поющий» новогвинейский динго, или не усложняющий «фиоритурами» свой короткий вой Canis familiaris dingo.

Но, к сожалению, тропические и субтропические породы, лишённые не только лая, но и псовины, отвечающей нашему климату, требуют отапливаемых помещений, где воздух при самой совершенной вентиляции отравлен аммиаком, действующим на их обоняние, ради которого они могли бы быть востребованы.

ОШ евразийских подвидов, обитая в тех же влажных субтропиках, хорошо переносит на средней широте нашей страны и летний зной, и зимние морозы. Будучи сам голосист, при скрещивании с собакой даёт в F1 безголосых гибридов.

Звуки, издаваемые ими, схожи с коротким воем динго, свидетельствуя о реверсии их к общему «безголосому» предку. Если потребуется, они могли бы, стать исходным материалом в создании нелающих пород, пригодных к нашему климату. Однако выводить комнатно-декоративную породу, лишённую лая в угоду урбанофилов, по нашему мнению занятие неблагодарное.

Особо важное место в вокальном репертуаре собаки занимает её рычание, направленное на устрашение противников и предотвращение нежелательных схваток, где наиболее выразительно-раскатистым: «Р-р-р!» в басовом регистре рычат псы пород, близких по происхождению к волку.

Если красочное рычание ОВ предназначено устрашать противников, убеждая тех отказаться от опрометчивого поведения, но не сопровождается столь же выразительным зрительным устрашением, то рычание ОШ евразийских подвидов, звучащее, как и у их комменсала полосатой гиены «под сурдину», насыщены демонстрацией ярких зрительных угроз, также «заимствованных» у этого зверя.

Рычание ШПБ высоких генераций, заняв переходные формы между рычанием ОШ и ОВ, дают богатый материал для отбора этого признака в выведении новых сторожевых пород, предупреждающих нарушителей не только лаем, но и устрашая их рычанием.

Бойцовые же породы, утратившие эти предупреждающие сигналы, чем они также схожи с медведем, подготовленные к караульной службе, наиболее опасны.