Собаки стареют и умирают

Собаки стареют и умирают

Старость к нам, так же как и к вам, приходит по-разному. Одни (обычно это большие и толстые) начинают разваливаться уже к восьми годам, другие (как правило, это мелкие, тонкие и звонкие) остаются шустрыми и бодрыми до четырнадцати лет и дольше. К одним старость приходит внезапно, других предупреждает заблаговременно.

В любом случае старость не радость. Чувствуете себя как ржавая развалина, так и слышите, как скрипят старые кости. Плюс прочие неудобства: одышка, обостряющийся радикулит, недержание мочи. Не удивляйтесь, что старая собака становится раздражительной, ворчливой, обидчивой и долгим прогулкам предпочтет уютную лежанку у камина.

У старых собак, как и у старых людей, длинный список болячек и проблем. Нас тоже мучает ломота в костях, артрит, катаракта, глухота, камни в почках и дерзкая молодежь. У некоторых едет крыша, к счастью, у собак это случается не часто. И еще в одном имеем перед вами выгоду: у нас не бывает лысин и морщин.

Животные в природе обычно не знают, что такое старость и дряхлость. Это ничего общего не имеет с милосердием. Природа жестока: кто теряет форму, тот теряет жизнь, идет ли речь о добыче или об охотниках. Благодаря заботе людей мы можем доживать до глубокой старости. Не заботясь о куске мяса насущного, спокойно дремать в тепле домашнего очага. Правда, среди людей тоже встречается жестокость. Говорю о тех случаях, когда профессионалы-заводчики, выжав из собаки все, что можно, «списывают» ее и безжалостно выбрасывают, усыпляют или, в лучшем случае, отдают «в хорошие руки».

Особый разговор – усыпление. Далеко не всегда тот, кто усыпляет одряхлевшую или безнадежно больную собаку, делает это только для того, чтобы избавиться от хлопот, а заодно и от собаки, которая больше не приносит пользы. Приходит время, когда усыпление становится для нас избавлением от страданий. И милосердие имеет свои границы. Когда жизнь перестает быть жизнью и становится существованием (или, хуже того, мучением), милосерднее дать нам возможность уйти навсегда. Мы не жалуемся, мужественно переносим физическую боль и бессилие, но это не значит, что мы не страдаем. Многие из вас просто не могут себе представить, насколько мучительным для старого пса может быть обычный подъем и спуск по лестнице или даже всего несколько шагов через порог на улицу. Не мучайте нас, больных и одряхлевших. Дайте нам возможность достойно уйти. И не плачьте по нам. Для нас все плохое останется позади.

Ядовитый корень крепко держится…

Жалея нас, вы жалеете себя. Вам будет нас не хватать. Чтобы вы знали: мы, как индейцы, уходим в места вечной охоты. Когда-нибудь, если будете себя хорошо вести, попадете туда и вы. Не бойтесь, мы вас не забудем и подождем там. Так что до встречи!

Примечание переводчика

Фрэнк был первой моей собакой, которую я решилась усыпить. Собаки перед ним уходили долго и мучительно, а вместе с ними мучились и мы. Не в последней мере от того, что у нас, в отличие от них, была возможность выбора. А мы трусливо не желали видеть эту возможность. Фрэнку удалось переломить мое отношение к усыплению собак.

До двенадцати лет он держался молодцом. Да, быстрее уставал и на прогулках уже не шел во главе стаи, а пыхтел в обозе, как когда-то Стэви. Но на здоровье не жаловался и по-прежнему управлял стаей железной рукой. Потом обнаружилась опухоль. Операция была несложной и, казалось бы, удалась. Но старость, которая перед этим скромно пряталась на задворках его жизни, пришла и властно заколотила в двери. За полгода пес резко постарел. Потом понадобилась еще одна операция, потом еще и еще. После каждой операции Фрэнк на какое-то время поправлялся, с невероятным упорством цепляясь за жизнь. Но постепенно этот бой проигрывал.

Сначала перестал ходить с нами на общие прогулки. Не только потому, что уже не мог держать темп стаи. Кто-то из молодняка неловко толкнул его, бедный старик упал и долго не мог подняться. Помощь с рычанием отвергал, упрямо вставая на свои слабые лапы сам. Теперь на прогулках его сопровождали только кошки – создания тихие и деликатные, и сами прогулки становились все короче и короче. Наконец все его жизненное пространство, когда-то безграничное, сжалось до размеров ковра 3?4 метра, поскольку ходить по гладким плиткам пола ему было очень трудно. А упав, уже не мог самостоятельно подняться на лапы.

Но хуже физических страданий для Фрэнка было сознание собственной беспомощности, недостойное бывшего вожака. Он всегда был и остался им до самого конца, несмотря на то что нахальный молодняк быстро уяснил: руки (и ноги) старого Фрэнка коротки. Не думайте, что собаки не осознают свое бессилие и что это их не мучает. И они имеют чувство собственного достоинства, право на достойную жизнь и достойную смерть. Такую, какую бы я желала и для себя. И я сделала для Фрэнка то, что должна была сделать. Врач пришел к нам домой, и инъекция закончила его жизненный путь дома, в покое и в руках тех, кого он знал и любил. Решение далось мне очень тяжело, но я уверена: если бы Фрэнк был человеком, мое решение бы одобрил.