ПИСЬМО ОТЦА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПИСЬМО ОТЦА

Моя мама — человек решительный и находчивый. Но и её смутили настойчивая просьба и уговоры Кобил-лайлака.

Не успел я войти во двор, как она позвала меня:

— Гайратджан, только что у нас был Кобил-лайлак. Рассказывал, что из какого-то дальнего колхоза явились люди и утверждают, что Полвон — их пёс.

— Знаю. Я встретил Кобил-лайлака. Посоветуй, что делать-то будем?

Мама задумалась.

— Сынок, — спустя минуту сказала она, — твоя покойная бабушка говаривала: «Повинную голову меч не сечёт». Поэтому лучше сказать всю правду. Но отец? Как мы ему сообщим об этом?

И мама снова задумалась. Я ждал, что мама скажет сейчас своё последнее слово и успокоит меня. А мама так и не могла решить, что лучше — раскрыть ли секрет Полвона или обо всём умолчать?

— Надо же такому случиться, когда нашего отца нет дома! — досадовала мама. — И Кобил-лайлак вмешивается не в своё дело. Для чего говорить людям неправду?

Ворча, мама вошла в дом и вскоре вынесла конверт.

— Совсем забыла. Отец письмо прислал!

Письмо было написано большими корявыми буквами. Конечно, отец привык держать увесистую пастушью палку, а не тоненькую авторучку. После бесчисленных приветов всем нашим односельчанам (от семи до семидесяти!) он писал:

«Письмо твоё, Гайрат, получил. Рад, что все вы живы-здоровы. А что касается моего здоровья, то должен сказать, что оно с каждым днём улучшается. Собир-амак тоже совсем поправился. Санаторий наш расположен в очень красивом месте. Каждый день нам показывают кино. Товарищи наши — люди хорошие. Два киргиза, один узбек, трое русских и мы с Собир-амаком. Нашего лечащего врача зовут Евдокия Ивановна. Она пожилая женщина, и такая добрая, такая внимательная, словно мать родная… Сынок, ты пишешь, что каждый день ходишь с Носиром на ферму помогать чабанам. Молодцы вы, доброе дело делаете! Мы с Собир-амаком вами очень довольны. У меня к тебе большая просьба, и ты исполни её. Это касается Полвона. Прошу тебя, побереги пса до моего возвращения…»

Я поднял голову и взглянул на маму:

— Слышишь, о чём он просит?

Бедная мама! Она ничего не могла мне ответить.

— Знаешь, сынок, — сказала она наконец, — нам нужно посоветоваться с каким-нибудь умным и надёжным человеком и поступить так, чтобы «ни вертел не сгорел, ни шашлык».

Было уже совсем темно. Я сидел на суфе, прислонившись к стволу карагача, и раздумывал над мамиными словами.

Она сказала: «Чтобы ни вертел не сгорел, ни шашлык». А это значит, что я не должен говорить неправду и в то же время нельзя огорчать отца. Как сохранить Полвона? С кем посоветоваться, кому доверить тайну, которая нет-нет да тревожила меня уже в течение целого года?

Наверное, лучше всего было поговорить с Пулод-амаком. Он человек прямой и любит честных людей. Если Пулод-амак узнает, что Кобил-лайлак подбивал меня говорить неправду, то Кобил-лайлаку не поздоровится. Вот какой у нас председатель!

Пойти к Пулод-амаку? Да ведь у него в доме эти гости! Разве при них поговоришь? Нет, нет, это невозможно.