Дед Альберт, Шурик и компания

Дед Альберт, Шурик и компания

– Вы же вчера обещались к нам зайти! Целый вечер вас ждали! – обиженно выговаривала мне хозяйка очередного пациента.

Очередной пациент был овчаркой, носивший звучное имя Рольф. Действительно, заехать к ним накануне, как обещала, я не смогла. Слишком поздно вернулась с конюшни, где пришлось довольно долго отделять послед у гнедой орловской кобылы. Если быть точной, то дома я появилась около трех часов утра. Так что, пожалуй, я вернулась слишком поздно для того, чтобы посетить овчарку, или слишком рано, чтобы исполнить обещанное сразу по возвращении.

С хозяйкой собаки я встретилась ближе к обеду. Объяснив ей причину задержки, я торжественно пообещала быть у них через пару часов. Эти часы пролетели очень быстро и бестолково. Голову ломило после бессонной ночи. Выпив для ясности пару чашек растворимого кофе – нормальный было лень варить, – я отправилась к пациенту. Как там его зовут? Рольф? Пусть будет Рольф!

Идти было недалеко, но трудно. Улицы в нашем районе располагаются террасами, так что взбираться пришлось этажа на четыре вверх по крутой деревянной лестнице. Осилив подъем, я оказалась почти в нужном месте. Собаку обещали привести на некую огороженную территорию, чем-то напоминавшую то ли склад, то ли вообще непонятно что, где владельцы Рольфа что-то охраняли.

В воротах маячила фигура хозяйки Рольфа, высокой женщины лет шестидесяти. Жалкое подобие ситцевого платья еле стягивалось на объемистом животе. Темные, с сильной проседью волосы были собраны в жиденький пучок, а на пухлом лице играла приветливая улыбка.

– А я уж вас поджидаю. Вы тут присядьте, а пса я сейчас приведу, – суетилась она, усаживая меня в кресло, стоящее во дворе сразу за воротами. Судя по всему, для удобства охраны. Ветхое кресло оказалось весьма комфортным, и я с удовольствием расположилась на его мягких пружинах.

Не очень крупный, немного похожий на лайку, рыжий пес, привязанный у забора со стороны склада, насторожив уши, проявлял умеренное любопытство в мой адрес, не отводя взгляда, но и не меняя позы. Овчаркой он явно не был. Стало быть, это еще не мой пациент. Пока Рольфа не было, мое внимание сосредоточилось на рыжем дворянине. У пса была сообразительная физиономия, отнюдь не лишенная интеллекта, и я поинтересовалась:

– А это что за чудо такое?

– Это? Да Шурик! – махнула в его сторону женщина. – Дед два часа назад его купаться повел, кобель вот пришел назад, а деда уж полтора часа нет! Где его черти носят?

Шурик, смущенный вниманием к своей персоне, вежливо помахивал хвостом и пыхтел, высунув язык, то ли от жары, то ли от излишнего внимания.

Женщина собралась было идти за овчаркой, как в воротах возникла фигура деда. Возникала она вообще-то долго. Ему ведь тоже пришлось подниматься по лестнице в горку. Кроме того, полтора часа отсутствия для деда прошли не без пользы – от него ощутимо попахивало чем-то горячительным. Пот градом катился по покрасневшему от натуги и алкоголя лицу, смешно капал с носа. В который раз убеждалась, что принимать подобного рода допинги в жару, в середине дня – малоприятное удовольствие. Но дед, по-видимому, не разделял моих убеждений. Раскланявшись со мной, он повернулся к Шурику:

– А-аа, предатель, ты уже здесь? Вот я тебя сейчас взгрею! – старательно выбирая выражения, чтобы остаться в моем присутствии в границах литературной нормы, вещал он, потрясая зажатыми в руках ошейником и поводком. Мне показалось, что дальше угроз дело не пойдет, но пес, припав к земле, сразу перестал пыхтеть и виновато забегал глазами по сторонам, став похожим на часы-ходики. По выражению его глаз было понятно, он уже просчитал диспозицию и сообразил, что цепь не даст ему удрать в более безопасное место. И такое отчаяние застыло на его морде, что я не выдержала и вмешалась:

– Интересно, а за что взгревать будем? За то, что удрал с канала? Или за то, что вернулся?

– За то, что удрал, предатель! – дед застыл в воинственной позе, с великим трудом обдумывая заданные ему вопросы.

– Тогда уже поздно, раньше надо было! – авторитетно заявила я. – Если накажете сейчас, то собака подумает, что это наказание не за побег, а за возвращение, и тогда будет постоянно в бегах.

Жара, усталость и алкоголь мешали деду быстро осмыслить сказанное, и, чтобы выиграть время и не попасть в смешное положение, он переключился на жену:

– А ты что мне подсунула? Не могла дать нормальный ошейник? Этот шельмец сразу у воды из него и выкрутился! Только я его и видел!

– А может, кто-нибудь уже пойдет за Рольфом? – продолжала я разруливать ситуацию.

Женщина, привыкшая за долгие годы к подобным мелким стычкам на аванпостах, нимало не смутилась нападками мужа, спокойно стояла чуть в стороне, посмеиваясь.

Шурик тем временем воспользовался минутной передышкой и решил притвориться спящим, в надежде, что лежачего, а тем более спящего бить уж точно не будут. Его притворство для меня было совершенно очевидным, а вот «сослуживцев» ему удалось обмануть в полной мере. Махнув рукой на сопящего в притворном сне Шурика, они наконец-то отправились за своей овчаркой. Шурик заснул по-настоящему – гроза миновала! Он вальяжно растянулся в тени забора, облегченно вздохнув, перестал подглядывать и закрыл глаза.

Минут через пять появился Рольф. Едва я его увидела, как тут же поняла, что диагноз будет как минимум из пяти пунктов.

Времени на внешний осмотр мне хватило. Прежде всего бросалось в глаза, что собака явно худа. Хорошо просматривались ребра и слишком подтянутый живот. Шерсть была в самом плачевном виде – половина ее отсутствовала, а сохранившаяся в наличии была тусклой, взъерошенной и клочкастой. Подшерстка не было вообще. Даже с учетом летней жары полное отсутствие подшерстка настораживало. В уме складывались вопросы к владельцам по поводу аппетита, составляющих рациона и о том, когда в последний раз собаке гнали глисты. Так… а дальше…

А дальше, на участках тела, лишенных шерсти, вовсю бегали блохи, кожа хоть и сухая, но покрасневшая, есть болячки и расчесы. Только из-за одних блох такого состояния кожи не бывает, значит, надо посмотреть и слизистые оболочки. Так и есть. Воспалены обе ушные раковины, а запах оттуда – хоть нос затыкай! А вот и еще штрих к картине – между пальцами на всех лапах преющие язвы. Бедняга Рольф даже стоит переминаясь. Понятно, больно ведь! По мере того как обнаруживались различные «непорядки», в голове складывался предварительный диагноз и пополнялся длинный список вопросов, которые надо задать владельцам овчарки, чтобы сделать назначения.

Краем глаза я видела ожидающие приговора лица хозяев и глушила в себе желание выдать им что-нибудь по поводу их пламенной любви к собаке, потому что уже точно знала, пес болел никак не меньше месяца. Лет двадцать назад не удержалась и сказала бы что-нибудь в назидание, но не теперь. Спасибо за то, что хотят лечить, ведь видно, что сами еле сводят концы с концами… Эх, времена… Ну что ж! Надо задавать вопросы.

– Чем собаку-то кормите, господа?

– Кашами, иногда с растительным маслом, а иногда – на бульоне.

– А мясо и овощи хоть изредка даете?

– Да, – задумчиво тянет хозяйка, – но не часто, раз в неделю, может…

– А кости? – продолжаю я выяснять ситуацию.

– Нет, давно уж не даю. Мы же знаем, что ему уже кости нельзя, семь ведь ему – стареет! – оживилась женщина. – Только вот Альберта ругаю. Он ему куриные кости дает, когда курятину ест.

Дед Альберт, до этого только кивавший головой в знак согласия со словами почтенной супруги, возмущенно встревает:

– Да я уж не помню, когда курицу-то ел! Нечего на меня-то кивать!

Постепенно выясняется вся, так сказать, история. Наконец дело доходит и до назначений. Прежде чем взяться за них, приходится покопаться в памяти и выбрать по возможности самые недорогие препараты из необходимых. Хотя все равно получается внушительный список, ничего тут не поделаешь – глистов прогнать надо? От блох избавиться надо? Гнойничковую инфекцию пролечить надо? Печень поддержать надо?

Отдавая старикам список назначений, в уме я прикидывала, смогут ли они все выполнить и по карману ли им будет лечение. Но вслух не спросила.

– Я зайду к вам недели через две. Думаю, к тому времени уже будет кой-какой результат. Подкормите только пса, ведь костями скоро греметь будет!

Мы распростились у ворот. Я отправилась домой, а дед Альберт вместе с женой принялись изучать записанный на листке бумаги курс назначений. Дед скоро отвлекся и накинулся на проснувшегося Шурика:

– Бродяга! Я тебя все-таки проучу! Вот завтра и проучу! – ворчал дед Альберт.

– Хватит, старый, ругаться! Сейчас куплю вам с Шуриком «чекушку», вы и помиритесь! – услышала я из-за забора женский голос, и невольно улыбнулась.

«Чекушка» – дело-то, в общем, неплохое! Раз на нее хватает, на лекарства тоже останется! Да и деду Альберту полезнее на чай переходить, хотя вряд ли перейдет…»

По мере того как затихали за забором голоса, занятые спором и взаимными обвинениями, в которых по очереди доставалось и Шурику, и деду Альберту, и старику Рольфу, и капиталистическому строю, и кому-то там еще, мои мысли обращались к предмету сегодняшнего визита – Рольфу.

Начинающая стареть собака – это всегда хорошая головоломка для ветеринарного врача. Почему? Ну, прежде всего, у возрастных пациентов редко бывает одно заболевание, чаще – целый букет. Надо учитывать и состояние сердца, и печени. Очень часто приходится задавать себе основной вопрос: что на самом деле первично? Лечить, опираясь на какие-либо отдельные признаки, то есть заниматься симптоматическим лечением, – дело неблагодарное и очень дорогое для владельцев. Мне самой частенько в аптеке становилось не по себе от стоимости препаратов. А если курс лечения растягивается на один-два месяца? Для очень многих это становится катастрофой.

Нам с Рольфом придется пройти по длинному пути, по очереди избавляясь от напастей. Начать придется с глистной инвазии, ибо она дает постоянно присутствующую интоксикацию от жизнедеятельности малоприятных сожителей – гельминтов. Цепочка может протянуться и к работе сердца, и состоянию печени, а самое главное – может снизить иммунитет, что, собственно, и произошло. Самый простой способ понять, как чувствует себя собака, – это оценить состояние ее шерсти и кожи. Особенно когда дело касается внутренних незаразных болезней. Это классика. Для моего сегодняшнего пациента необходимо подержать под контролем кормление. Кормить надо хорошо и правильно всегда, а собаку в возрасте – особенно.

У стареющих животных в силу возраста длительность почти любого заболевания увеличивается. И сроки выздоровления – тоже. Силенки для выздоровления нужны. А что дает силу? Еда. Раз дед Альберт не часто плотно кушает, то что, интересно, на самом деле достается четвероногому «старцу»? Надо не забыть занести хозяевам овчарки оставшиеся от других собак препараты. Если мне не изменяет память, кое-что из «благотворительной аптеки» может пригодиться Рольфу. Как-то так давно сложилось, что оставшиеся медикаменты от выздоровевших пациентов возвращаются ко мне в дом и используются в таких вот случаях, как с Рольфом.

Погруженная в ветеринарные мысли, я не заметила, как подошла к своему дому, благо, что спускаться вниз гораздо легче, чем ползти наверх. Напоследок почему-то вспомнился Шурик. Вот еще одна собачья жизнь…

Там, на складе, теплая компания все-таки.