Что на уме у черепахи?

Что на уме у черепахи?

У Тартюши вдруг обнаруживается небывалый аппетит. Она ест все подряд — капусту, хлеб, сосиски, одуванчики, блины. Однажды Толик дал ей кусок шоколадки, она и за нее взялась охотно. Но мама отругала Толика, а шоколадку у Тартюши отняла и мордочку ей вытерла салфеткой.

Мама с утра оставляет черепахе кочан салата, который возвышается перед ней как гора. А когда вечером они все вместе возвращаются домой, Тартюша все еще топчется вокруг рассыпавшихся листиков, все еще отщипывает от них то там, то здесь.

Если Тартюша не находит ничего съестного, она торопится напомнить о себе хозяевам. Особенно маме достается. Чем бы ни была мама занята, где бы ни топталась босиком за стиркой, глажкой или варкой супа — шаг туда, шаг обратно, и так полдня, — Тартюша безошибочно узнает мамины ноги и, незаметно подойдя, кусает за пальцы. Зубов у черепахи нет — про это Наташа читала в учебнике зоологии. Вместо зубов — какие-то особенные роговые пластины. Но тяпнуть своими пластинами Тартюша может еще как.

Наташка протирает Тартюшин панцирь ваткой, смоченной в жидком масле. Это полезно черепахам. Ссадины на панцире темнеют, Наташка радуется: это они так зарастают!

И они, верно, зарастают — следы ранений…

Везут к нам черепах с жаркого юга. Жадные торговцы стараются набрать черепах как можно больше. А чтобы не было с ними хлопотно в дороге, их голову и лапки вталкивают в панцирь и всю черепаху обматывают клеящейся лентой — не высунешься. После укладывают бедолаг друг на дружку, точно камни. Вот панцири и бьются. А если какую-нибудь заклеили непрочно и она в дороге лапку высунет, а то и голову — тогда вообще беда. Такие не доезжают живыми до наших городов. А еще кому-то остается жить совсем недолго. Если, например, панцирь побит.

Про это маме, Наташе и Толику продавец рассказал в универмаге, когда они туда снова заглянули — поблагодарить, что с Коляном познакомил.

Наташка ахает:

— Разве никто не смотрит, как их возят?

Продавец хмыкает:

— За всеми не усмотришь…

Как и Колян, он сказал им, что Тартюша проживет недолго. И Наташке с мамой придется хоронить ее где-то в лесопарке. Но вышло, что и черепахи разными бывают. Тартюша живучей оказалась. Может, из-за того, что попала в дом, где ее все любят?

Мама говорит, никогда не видела такого умного животного. Хвастается всем подряд:

— Тартюша меня знает!

— Ну скажешь тоже, — спорит тетя Галя, мамина сестра. — Как она может знать тебя? Скажи, она хотя бы раз видела твое лицо?

Мама удивляется:

— Она меня каждый день видит!

— Да ты что? Представь, какие у нее глазки и какие у тебя. У нее головка, как у змейки, один твой глаз больше всей ее головы! Какой же ты представляешься ей?!

Мама пожимает плечами и примирительно говорит:

— Ну… Да, конечно… Я представляюсь ей большой, наверное…

— Еще бы! Она просто не воспринимает тебя как живое существо, — втолковывает тетя Галя. — Так, что-то огромное, от чего зависит, будет у нее в кормушке еда или не будет.

Мама с Наташкой только плечами пожимают. Конечно, обе они для черепахи — огромные, как горы. Ну и что?

— И поиграть нельзя с ней. Кто когда играл с черепахой? — спрашивает тетя Галя. — Я понимаю, кошка могла бы умной быть. А черепаха?

— Кошка! — отвечает Наташа. — Да что мне кошка? Моя Тартюша лучше всех кошек на свете!

В самом деле, зачем кошек любить, если тебе все равно котенка держать не разрешат?

Но лето кончается, приходят холода. Тартюша сначала делается вялой. У нее совсем пропадает аппетит. Она облюбовала место в углу под батареей и выходит на середину кухни уже не каждый день. А потом и вовсе перестает выходить. Мама перекладывает ее в коробку от ботинок и говорит, что черепаха будет спать в ней до весны.

И тогда Наташке делается скучно. И она думает, как было бы здорово, если бы у нее все же был котенок.