IX Собаки, верные до смерти

IX

Собаки, верные до смерти

Сколько любви и преданности должна носить собака в своем сердце, если она вопреки своей подвижной натуре остается иногда по целым месяцам у постели больного. Собака любит бегать, резвиться, ходить на охоту; сидеть на цепи или быть запертой в комнате — это большое несчастье для всякой собаки. И вот, однако же, мы видим, что некоторые из них добровольно обрекали себя на такое несчастье из любви к другу и хозяину.

Страдает хозяин, страдает и друг его, собака. Это четвероногое животное обладает чувством сострадания, которого так часто бывают лишены разумные двуногие животные…

Умирает господин — умирает и его собака. Примеры такого рода мы находим уже на страницах древней истории человеческого рода. До нас дошли даже имена некоторых собак, которые не захотели жить на свете после того, как умерли их хозяева, и добровольно бросились на костры, на которых, по обыкновению древних народов, сжигались трупы умерших людей. Новейшая история также представляет многочисленные примеры собачьей преданности и верности до гроба.

Если господин умирал неестественной смертью, погибал как-нибудь от руки злого человека, то случалось, что собака, любившая вообще людей, проникалась после такого злодеяния непримиримой ненавистью ко всем людям. Она старалась избегать даже встречи с ними, а на подходивших к ней людей ворчала, лаяла и не подпускала их к себе.

Способность к такой беззаветной верности не составляет принадлежности какой-нибудь одной собачьей породы. Пуделя и болонки, динго и бульдоги, гончие и легавые — все одинаково умирали с тоски по своим хозяевам, не разбирая их по званию, состоянию или положению в свете, — одинаково умирали как на могиле короля, так и на могиле нищего.

Цезарь

Молодой французский солдат Марондет, имея всего 25 лет от роду, потерял свое зрение от взрыва пороха во время пальбы из пушек. Ему назначили пенсию в 100 франков и отпустили на родину. Но этой суммы денег было недостаточно для его беспомощного существования: он был слеп, следовательно, не мог работать, чтоб добавлять еще что-нибудь к ежегодной своей пенсии. Оставалось просить милостыню, жить подаянием.

Марондет достал себе щенка и воспитал его. Из щенка вышел красивый пудель, который и стал скоро оказывать ожидаемые от него услуги. Цезарь (так звали собаку) водил своего хозяина из дома в дом, от фермы к ферме и вовсе не томился тем, что ходил на веревочке. Приближение этого пуделя к человеку считалось доброй рекомендацией, так как Цезарь обращался с просьбой только к тем, кого признавал добрым и сострадательным. Ласковый, выразительный и долгий взгляд — вот единственное средство, которое употребляла собака, взывая к людям о помощи. За подаяние всегда благодарила дружественным вилянием хвоста. Что же касается тех людей, у которых вместо сердца лежал камень в груди, то благородное чувство Цезаря возмущалось при встрече с ними, и собака обходила таких негодяев…

Однажды слепой заболел и слег в постель на целых шесть месяцев. Как вы думаете, кто ухаживал за ним? Кормил его? Все тот же добрый Цезарь! Собака, превратившаяся в сестру милосердия, ложилась на ноги больного, чтоб согреть их, бегала к соседям, хватала их за платье и приводила к больному, когда тот нуждался в их услугах… Пудель бегал также в дома добрых людей и собирал пищу, до которой дорогой не дотрагивался, будучи уверен, что дома получит свою долю.

Болезнь, продолжавшаяся шесть месяцев, имела дурной конец. В одно утро Цезарь видит, что хозяин его лежит без движений, точно каменный. Напрасно он по-своему вопрошает его и осыпает ласками — солдат не движется!.. Удостоверившись в своем несчастье, собака молча ложится под кровать, и ничто ее не может вызвать оттуда… ничто, кроме погребальной процессии. Собака провожает своего хозяина на кладбище и, отдавши последний долг, возвращается в его комнату, плачет четыре дня и умирает, отказываясь от помощи и утешения. Чувствуя приближение своей смерти, Цезарь еще раз побывал на могиле Марондета. Это случилось в 1861 г. и было в свое время рассказано во многих французских газетах.

Диана

Диана (маленькая и послушная моська) принадлежала одной молодой француженке. Семейство, в котором выросла Диана, жило в небольшой деревне Лионского департамента, на берегу реки Роны.

В 1820 г. сообщение между этой местностью и югом Франции совершалось на судах, водой. Молодой хозяйке мопса предстояло сделать путешествие по воде, чтобы навестить своих родственников, живших в окрестностях Авиньона. Готовясь ехать в гости к любимым родственникам, молодая госпожа была очень весела. Примеряя новое платье, новые ботинки и новую наколку, она весело напевала какую-нибудь песенку. Диана, видя на лице своей хозяйки счастье, радость и веселье, сама была весела и счастлива. Радость свою Диана выражала большой подвижностью. Когда же госпожа, не выходя даже из дому на гулянье, снова снимала платье, наколку и ботинки, то Диана становилась скучной, не понимая, что такое делается с ее хозяйкой. Отчего это она, одевшись, не пошла гулять и не повела ее с собой?

Наконец настал день отъезда. Молодая путешественница должна была сесть на судно, отходившее из их деревни. Отец и мать провожают дочь свою до пристани. Диана в восторге. Какое счастье! Она увидит много нового, будет радоваться радостью своей хозяйки, не расставаясь с ней. Диана бегает взад и вперед, лает, прыгает на всех. На берегу реки, прежде чем взойти на судно, хозяйка берет свою любимую собачку, ласкает ее, дает наставление, как следует ей вести себя дома до ее возвращения, и, расцеловав, опускает на землю: «Ну, прощай мопсик! Будь умницей!..»

Диана со всегдашним кротким послушанием села, оперлась на передние ноги и следила отуманенным взором за движениями хозяйки, лишь слегка вздрагивая всем своим телом. Но на нее уже никто не обращает внимания. Все заняты прощаньем, пожеланиями счастливого пути и благополучного возвращения. Расстаются. Судно отчаливает и мало-помалу удаляется. Родители еще раз обмениваются со своей дочерью прощальными знаками и решаются возвратиться к себе в дом. Диана все еще сидит, не трогаясь с места. Отошедши немного и не видя возле себя собачки, они зовут ее к себе, но Диана недвижима, даже не поворачивает головы в их сторону. Удивленные неподвижностью, они возвращаются к собаке и видят, что она остолбенела. Открытые глаза Дианы смотрели в ту сторону, где исчезла ее хозяйка. Бедное животное было поражено с горя параличом!.. Поспешили перенести собачку в дом, употребили все средства, чтобы помочь ей, но все было напрасно!.. Чрез два часа Диана умерла.

Матапан

Один очень почтенный житель Септема, близ Марселя, тяжело заболел.

Собака его, Матапан, которую он очень любил, легла у него в головах и ни за что не хотела есть.

Через несколько дней больной умер. Собака вместе со многими, провожавшими покойника, шла за своим хозяином до могилы, откуда ее отвели силой. Но на другой день, лишь только ее выпустили, она опять побежала на кладбище и, не пробившись в дверь, перескочила через ограду.

Беспокоясь об ушедшей собаке, брат умершего дня через три или четыре пошел отыскивать ее на кладбище; он действительно нашел вер ное животное… но холодным и бездыханным на могиле хозяина, потери которого она не могла перенести…

Справедливо кто-то заметил: «Что есть лучшего в человеке — так это собака».

Минета

Минета, легавая собака, не оставляла своего господина во время продолжительной его болезни, была свидетельницей его смерти и с плачем и воем проводила его до последнего жилища. Когда, наконец, опустили его в землю, Минета выкопала себе рядом с ним маленькую яму, в которой едва могла повернуться, и стала жить в ней. Она выходила из нее только тогда, когда слишком начинал мучить голод, и отправлялась к соседнему дому, чтобы достать себе пищу. Если по дороге встречались ей собаки, то она не обращала на них никакого внимания, потому что хотела жить только с мертвыми. Почти десять лет жила она таким образом на кладбище. Раз как-то не пришла она за обеденной едой в обычное время; пошли искать ее и нашли мертвой на могиле ее хозяина.

Гоп

Знаменитый путешественник Мак Дауэл Стуарт имел у себя верного и умного слугу, добытого им из логовища дикой собаки (динго), свойственной только Австралии.

Собака эта, именем Гоп, хотя и была воспитана с особенной заботливостью, но все еще сохраняла свойственную своей породе дикость, так что была послушна только своему хозяину. Она не принимала ласк от других людей и не отходила никогда от Стуарта.

Ночью Гоп не спал, а стерег своего спящего хозяина. Навострив уши и распустив широко ноздри, он ловил каждый звук и притом никогда не поднимал тревоги, если не было действительной опасности. Туземцы, прельщавшиеся оружием и багажом путешественника, напрасно употребляли всевозможные хитрости, чтобы обмануть бдительность Гопа, который всегда чуял их приближение и молча будил Стуарта, слегка толкая его в голову носом. Потом, когда хозяин его с товарищами принимали оборонительное положение, храбрая собака бросалась на дикарей, захваченных врасплох, душила двух или трех и умела искусно увертываться от их стрел. Стуарт несколько раз был обязан ей спасением жизни и, понятно, любил Гопа до крайности.

Во время болезни своего господина, в последние месяцы едва переходившего с постели в кресло, Гоп не оставлял его ни на минуту. Постоянно лежа у ног его, он иногда засыпал, но ежеминутно просыпался и заботливо смотрел на больного.

В день смерти Стуарта Гоп по неизъяснимому предчувствию, свойственному некоторым собакам, стал еще заботливее к своему хозяину. Он ежеминутно подходил к изголовью знаменитого путешественника и слегка взвизгивал. Вдруг визг его превратился в отчаянный вой: Мак Дауэл Стуарт испустил последний вздох!..

С этой минуты собака молча легла у ног своего хозяина, к которому боялись подойти люди для поднятия и погребения тела, потому что им была известна дикость, сила и раздражительность собаки. К великому их удивлению, она не трогалась с места — она лежала мертвая!

Лариго

Высокое самоотвержение этой собаки и верность ее в несчастье не должны быть забыты! Никакие гонения не вызвали в ней ни малейшей жалобы. Она как милости просила, чтобы ей позволили разделить заточение своего господина, за которым она в течение десяти лет усердно следовала из тюрьмы в тюрьму, снискивая всюду, в силу своей добродетели, сочувствие тюремщиков. После десятилетнего добровольного заключения в тюрьме Лариго наконец возвратился в 1859 г. на свою родину, в Париж, чтобы здесь умереть спокойно у ног своего господина, выпущенного из тюрьмы, в которой он по несправедливости людской так долго томился. Бескорыстное животное! Благородство твое достойно удивления!..