Мы в гостях, у нас гости

Мы в гостях, у нас гости

Собаки звери территориальные, которые бдят над своей территорией и охраняют ее. Но это вовсе не значит, что мы нелюдимы и негостеприимны. Собаки с удовольствием ходят в гости к друзьям, не важно, двуногим или четвероногим. Так же как и вы, мы скучаем по друзьям и рады с ними встречаться. А поскольку их территория является как бы продолжением нашей территории, нисколько не смущаемся и ведем себя как дома. Не важно, были мы тут или еще не были. Главное, как нас встретят. Прибыв на незнакомую территорию, скажем, на дачу, мы сначала здороваемся и обнимаемся с друзьями, а потом убегаем все осмотреть и обследовать, причем хозяева часто выступают в роли экскурсовода. Ведь и вы при встрече обнимаетесь, целуетесь и все такое! Почему потом, приходя в гости, требуете запереть собаку подальше, а потом еще удивляетесь, чего это она возмущается, сидя взаперти? Я понимаю, не очень приятно, когда невоспитанная собачня хватает и обнимает вас грязными лапами или бесцеремонно лезет целоваться. Но культурный гость, нанося визит, должен вежливо поздороваться с хозяевами и с собакой в том числе: хозяин она или кто? Не обязательно ее при этом панибратски трепать по холке и целовать в нос. Собаки не любят панибратство. Достаточно культурно поздороваться: собака здоровается носом, обнюхивая вас, и потом она, как правило, не имеет ничего против вашего визита. Особенно если и остальные члены стаи визиту рады.

После обмена любезностями и осмотра достопримечательностей обычно начинается беседа за семейным столом. То есть очагом, где хозяева жарят шашлык. Народ занимает места поближе и поудобнее, причем порой случаются мелкие семейные конфликты на тему «кто тут первый сел». Подобным образом проходит визит в квартире друзей, с той разницей, что там поменьше места и народ собирается поприличнее.

Иная ситуация, когда гость приходит в незнакомое общество. Он часто смущен и скован, чувствуя себя как бедный родственник. Дальнейшее опять же зависит от хозяев. Там, где гостя встречают дружелюбно или хотя бы снисходительно, он обычно вскоре оттаивает, перестает смущаться и включается в общее веселье. А порой так увлекается, что не желает уходить домой.

Хуже, если хозяева гостю не рады или гость попался хам и невежа (что случается очень редко). В этом случае хозяева отбрасывают правила дипломатии и быстренько объясняют незваному гостю, что в чужой монастырь со своим уставом не входят. Если гость извинится и примет претензии, его еще могут принять в свое общество. В редких случаях, когда хозяева попались экстремально неприветливые или гость экстремально невежливый, гостя могут и ликвидировать. Жаль, но случается и такое…

Примечание переводчика

Время от времени я брала собак на передержку.

Иногда из гуманных соображений (надо же помочь, если собачку не с кем оставить), а иногда из меркантильных, ради денег. Почему-то чаще всего оставляли не милых спокойных сучек, а хулиганистых агрессивных кобеляк. Этот случай не был исключением. Хозяева собирались уехать в санаторий на четыре недели (двадцать восемь!) дней, и возникла проблема: не с кем оставить домашнего любимца и диктатора, трехлетнего ротвейлера. Я задумалась. Однокомнатная квартира, где, помимо двух бернов на утепленной лоджии, живут непосредственно в квартире еще четыре собаки. Из которых двое взрослых кобелей-ротвейлеров. Куда я помещу нового квартиранта? Меня честно предупредили, что кобель агрессивный. Деньги были очень нужны, и я согласилась. Честно предупредив, что ввиду агрессивности пса культурную программу в виде долгих прогулок с остальной стаей я ему обеспечить не смогу. На том и договорились.

Квартирант (на вид довольно хлипкий мужичонка) обосновался в кухне, в распоряжении стаи осталась остальная часть квартиры. Первые три недели прошли без проблем. Мужичонка оказался действительно вредным, и поэтому дверь в кухню я держала всегда плотно прикрытой. Выгуливала его персонально, предварительно вытурив своих псов из коридора, и по возвращении домой злыдень закрывался в кухне, где у него была своя подстилка, миска и мячик.

ЧП случилось на двадцать четвертый день его пребывания у нас. По какому-то недосмотру дверь в кухню оказалась неплотно закрыта. Я мыла кастрюлю, когда мой квартирант обнаружил этот недочет, подцепил когтями дверь и вывалился в коридор, где с ходу налетел на отдыхающего Марка. Тот не успел даже испугаться. Из комнаты, как чертик из коробочки, выскочил на подмогу Фрэнк, и они вдвоем свалили квартиранта с ног. Потом, схватив за руки и за ноги, поволокли в комнату на расправу.

Представив, как они вдвоем его разукрасят (а кобеля через четыре дня надо отдавать!), я вылетела за ними прямо с кастрюлей, которую в этот момент отмывала. К счастью, она была до половины наполнена водой, и я эту воду с размаху хлестанула на ком шевелящихся рычащих черных тел. Ком развалился. Фрэнк и Марк, ошарашенные неожиданным душем, выпустили жертву само уверенности, и она, пробуксовывая когтями на поворотах, кинулась обратно в кухню, забилась за холодильник и притихла.

С тех пор в доме царил покой и мир. Дверь в кухню уже не закрывалась. Квартирант выходил в коридор, только убедившись, что там в данный момент никого нет. Если в коридоре кто-то был (хотя бы и Саванна), гость сидел за холодильником, выставив за угол, как перископ, подозрительный глаз. Мои собаки тактично не входили в кухню, предоставив ее квартиранту во временное пользование, а просторный коридор стал чем-то вроде нейтральной территории.

Это был единственный случай, когда собака, оставшаяся у нас дома, не была принята в стаю и до конца осталась в квартире чужаком. Хотя как знать, получи кобель профилактическую взбучку сразу по прибытии, его скверный характер, скорее всего, улучшился бы за несколько дней. Как оказалось, он вовсе не был агрессивным. Только одичавшим от одиночества и охамевшим от безнаказанности.