Семейная зоопсихология

Семейная зоопсихология

Довольно часто бывает, что по какой-либо причине владельцы проблемной собаки не стремятся подчинить ее всем членам семьи, а довольствуются тем, что она слушается одного или двух хозяев. К примеру, моего отца – тогда молодого хирурга Игоря Ивановича Затевахина – в свое время никоим образом не смущал тот факт, что его любимейшая догиня Лада по большому счету подчинялась только ему. Именно поэтому никто, кроме будущего академика, не мог спустить Ладу с поводка на прогулке. Впрочем, об этом я писал ранее. Но, мало того, нас, детей 9–11 лет, Лада не просто не слушалась – время от времени она показывала мне (если я, с ее точки зрения, зарывался), кто из нас главнее. С моей сестрой Маней у Лады конфликтов практически не было – и, таким образом, мы отлично подтверждали данные испанских ученых о том, детей какого пола собаки кусают чаще. Я был весьма непоседливым и увлекающимся ребенком, рано приобщившимся к этологической и кинологической литературе, и пытался на практике реализовать прочитанное. Потому, наверное, и ходил время от времени со слегка пожеванными руками, а на мои жалобы следовал мудрый совет отца: «Не лезь к собаке!»

Впрочем, Лада никогда не переступала некую черту, и ее покусы носили строго воспитательный характер. Так, ее поведение подтверждало данные в том числе и голландских ученых – перед тем, как «воспитать» меня, Лада предупреждающе рычала.

Бывали и более экстремальные случаи. Скажем, году эдак в 1990-м, в бытность мою профессиональным дрессировщиком собак, ко мне обратился один могущественный телеолигарх, назовем его М., с просьбой помочь в усмирении любимого пса, кобеля немецкой овчарки, назовем его Бобом. Человек этот был весьма занятой, домой он приходил поздно и, как правило, заставал одну и ту же картину: собака располагалась на ковре, а домочадцы занимали, поджав ноги, самые разнообразные позиции на диванах и креслах. «Что они там делали?» – спросите вы. Отвечу: там они спасались от Боба, который решил, что в отсутствие хозяина, обожаемого М., именно он главный и только он может решать, когда, куда и кому можно перемещаться в пределах квартиры.

Сам телемагнат М. был человеком решительным, поэтому изначально дал собаке понять, кто в доме хозяин. Таким образом, жизнь в квартире возобновлялась только с его возвращением: Боб, как говорится, сдавал вахту, и все вздыхали свободно. Очевидно, что все происходящее положительно влиять на внутрисемейные отношения никак не могло. И в итоге М. по протекции общих друзей обратился ко мне за советом.

– Старик, – с присущим ему обаянием сказал М., – у меня возникла проблема. Какая, говоришь? Да пес «сел на шею», – и далее кратко, но емко и доходчиво изложил суть дела.

И тут, вероятно, я допустил тактическую ошибку. Вместо того чтобы пулей примчаться на место действия и начать решать проблему, я, желая объяснить всю сложность задачи, пустился в пространные объяснения, приправленные цитатами из Лоренца, Хайнда и Мак Фарленда (знаменитые специалисты по поведению животных, авторы учебников и монографий. – Прим. ред.).

Суть объяснений заключалась в том, что перестройка социальных отношений – вещь сложная. Начинать ее надо с подчинения собаки одному члену семьи, потом, используя соответствующие методы, собаку «передают» другому, и все это, конечно, требует физических, и, что уж греха таить, материальных затрат и т. д. и т. п.

М. вежливо и, я бы даже сказал, сердечно поблагодарил меня, и на том мы распрощались, чтобы встретиться вновь через несколько лет совсем по другому поводу. Будучи человеком практичным, мгновенно схватывающим суть вопроса (в этом я имел возможность неоднократно убедиться впоследствии) и склонным к быстрым и решительным поступкам, М. задумал действовать по-своему.

В самом деле, как решить проблему собачьего «хамства»? Как избавить домочадцев от террора четвероногого питомца, когда хозяина нет дома?

Для начала надо проанализировать ситуацию с той же точки зрения, с которой ее анализировал и ретранслировал для М. я сам. Итак, если рассматривать семью М. с точки зрения этологии, то сам М. был, безусловно, так называемым альфа-самцом, то есть лидером. А вот на роль второго, бета-самца, который в сообществах собак и волков обычно регулирует социальные отношения, претендовал Боб. Соответственно, с помощью специальных мер надо «раскороновать» его, найти ему иную роль в семье. Как это сделать?

Выход прост и гениален. Вполне достаточно, чтобы собака подчинялась хотя бы одному из домашних, кроме самого М. Тогда, в случае возникновения конфликта, этот самый член семьи, ставший бета-самцом, призовет Боба к порядку. А как этого добиться? Консультант (то есть я) все рассказал. В том числе и о том, что надо начать обучать пса нормативным командам под контролем дрессировщиков, а чтобы не кусался – надеть намордник.

Даже для очень «серьезной» собаки главное – прозрачность и «выстроенность» отношений с человеком, а не высокая «социальная позиция» в семейной иерархии.

И вот на роль «главного № 2» в семье был выбран неработающий отец М., назовем его М.М., человек столь же практического склада, что и его выдающийся сын. На улице Боб, как это часто бывает, вел себя вполне сносно, в полном соответствии с биологией собак и волков. Выходя за пределы «своей» территории, он превращался в простого исследователя новых угодий на пару с более опытным индивидуумом (М.М.), перекладывая на последнего бремя лидерства.

Итак, на улице М.М. спокойно надел на Боба намордник и отправился с ним на ближайшую дрессировочную площадку. Там с помощью стародосаафовских методов «пинка и пряника» Боб довольно быстро обучился премудростям общего курса дрессировки.

А надо заметить, что у всех, даже самых грозных, собак, о чем я писал неоднократно, тенденция подчиняться человеку-хозяину, перекладывая на него ответственность за принятие решений, ничуть не менее сильная, нежели тенденция к доминированию. И ставить полновесный знак равенства между отношениями собак между собой, с одной стороны, и собаки и владельца – с другой, ни в коем случае нельзя. Более того, даже для очень «серьезной» собаки главное – прозрачность и «выстроенность» отношений с человеком, а не высокая «социальная позиция» в семейной иерархии. Надо только уметь пользоваться этой ситуацией.

И, что немаловажно (так уж сложилась судьба этой породы): для «немцев» ходить строем и радостно выполнять команды – почти потребность. Поэтому Боб с явным облегчением воспринял перемену ситуации и принял нового командира, который, пользуясь арсеналом нормативных команд, постепенно перенес лидерство с улицы в квартиру.

Перестал ли Боб при случае «поддавливать и поддушивать» остальных домочадцев? Нет, разумеется. Он и куснуть мог при случае, если что-то, с его точки зрения, было не так. Но М.М., будучи дома, мог разрядить обстановку: с помощью нормативной команды отправить Боба на место, «посадить» или «положить» его. В общем, с тех пор в доме М. никто на диванах больше не отсиживался. Ну, если только совсем недолго, пока дедушка не подоспеет. А Боб, яркая сильная личность, долгие годы являлся любимой собакой магната М. Насколько я знаю, с тех пор овчарок он не заводил – дескать, куда… второго Боба не найти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.